Припадок кончен.
Грусть в опале.
Приемлю жизнь, как первый сон.
Вчера прочел я в "Капитале",
Что для поэтов -
Свой закон.

Метель теперь
 Хоть чертом вой,
Стучись утопленником голым, -
Я с отрезвевшей головой
 Товарищ бодрым и весёлым.

Гнилых нам нечего жалеть,
Да и меня жалеть не нужно,
Коль мог покорно умереть
 Я в этой завирухе вьюжной.

Тинь-тинь, синица!
Добрый день!
Не бойся!
Я тебя не трону.
И коль угодно,
На плетень
 Садись по птичьему закону.

Закон вращенья в мире есть,
Он - отношенье
 Средь живущих.
Коль ты с людьми единой кущи, -
Имеешь право
 Лечь и сесть.

Привет тебе,
Мой бедный клен!
Прости, что я тебя обидел.
Твоя одежда в рваном виде,
Но будешь
 Новой наделён.

Без ордера тебе апрель
 Зеленую отпустит шапку,
И тихо
 В нежную охапку
 Тебя обнимет повитель.

И выйдет девушка к тебе,
Водой окатит из колодца,
Чтобы в суровом октябре
 Ты мог с метелями бороться.

А ночью
 Выплывет луна.
Ее не слопали собаки:
Она была лишь не видна
 Из-за людской
 Кровавой драки.

Но драка кончилась...
И вот -
Она своим лимонным светом
 Деревьям, в зелень разодетым,
Сиянье звучное
 Польёт.

Так пей же, грудь моя,
Весну!
Волнуйся новыми
 Стихами!
Я нынче, отходя ко сну,
Не поругаюсь
 С петухами.

Земля, земля!
Ты не металл, -
Металл ведь
 Не пускает почку.
Достаточно попасть
 На строчку,
И вдруг -
Понятен "Капитал".