1

О родина, счастливый
 И неисходный час!
Нет лучше, нет красивей
 Твоих коровьих глаз.

Тебе, твоим туманам
 И овцам на полях,
Несу, как сноп овсяный,
Я солнце на руках.

Святись преполовеньем
 И рождеством святись,
Чтоб жаждущие бденья
 Извечьем напились.

Плечьми трясем мы небо,
Руками зыбим мрак
 И в тощий колос хлеба
 Вдыхаем звездный злак.

О Русь, о степь и ветры,
И ты, мой отчий дом!
На золотой повети
 Гнездится вешний гром.

Овсом мы кормим бурю,
Молитвой поим дол,
И пашню голубую
 Нам пашет разум-вол.

И ни единый камень,
Через пращу и лук,
Не подобьет над нами
 Подъятье Божьих рук.

2  

      «О Дево
      Мария! —
Поют небеса.—
На нивы златые
 Пролей волоса.

Омой наши лица
 Рукою земли.
С-за гор вереницей
Плывут корабли.

В них души усопших
 И память веков.
О горе, кто ропщет,
Не снявши оков!

Кричащему в мраке
 И бьющему лбом
 Под тайные знаки
 Мы врат не сомкнем.

Но сгибни, кто вышел
 И узрел лишь миг!
Мы облачной крышей
 Придавим слепых».

3 

О Боже, Боже,
Ты ль
 Качаешь землю в снах?
Созвездий светит пыль
 На наших волосах.

Шумит небесный кедр
 Через туман и ров,
И на долину бед
 Спадают шишки слов.

Поют они о днях
 Иных земель и вод,
Где на тугих ветвях
 Кусал их лунный рот.

И шепчут про кусты
 Непроходимых рощ,
Где пляшет, сняв порты,
Златоколенный дождь.

4

Осанна в вышних!
Холмы поют про рай.
И в том раю я вижу
 Тебя, мой отчий край.

Под Маврикийским дубом
 Сидит мой рыжий дед,
И светит его шуба
 Горохом частых звезд.

И та кошачья шапка,
Что в праздник он носил,
Глядит, как месяц, зябко
 На снег родных могил.

С холмов кричу я деду:
«О отче, отзовись...»
Но тихо дремлют кедры,
Обвесив сучья вниз.

Не долетает голос
 В его далекий брег...
Но чу! Звенит, как колос,
С земли растущий снег:

«Восстань, прозри и вижди!
Неосказуем рок.
Кто всё живит и зиждет —
Тот знает час и срок.

Вострубят Божьи клики
 Огнем и бурей труб,
И облак желтоклыкий
 Прокусит млечный пуп.

И вывалится чрево
 Испепелить бразды...
Но тот, кто мыслил Девой,
Взойдет в корабль звезды».

Август 1917