Поиск

Софья Прокофьева. Сказки.

Тайна Хрустального замка

Родительская категория: Сказки Категория: Софья Прокофьева Опубликовано: 06 Июнь 2015
Просмотров: 3546
Тайна Хрустального замка

Глава первая
Королева Демонта

Луну затянуло темное волнистое облако.

— О, печаль, печаль! — простонал Ветер. Его длинные босые ноги были скованы позеленевшей медной цепью. Гремящая цепь обмоталась вокруг зубцов невидимой в темноте башни и не давала ему взлететь. Ветер рвался изо всех сил, растягивался, пытаясь распутать цепь, но все напрасно.

— Королева Демонта! — провыл Цепной Ветер. — Это ты опоила меня сонным зельем, настоянным на долгих осенних дождях, на тихих зимних снегопадах. Я уснул на твоих мягких коврах, а ты тем временем сковала мои ноги чародейской медной цепью. Ее не сорвать, не сбросить. Так я стал твоим слугой, рабом, твоим Цепным Ветром… Горе мне! Я — Ветер-могильщик! А ведь еще недавно я был свободным, вольным ветром и играл с облаками…

Наконец Ветру удалось размотать запутавшуюся цепь. Он вздохнул с облегчением и взлетел повыше.

— Фью-у!.. Кто там бежит в темноте по лесу Вительвельт? — с удивлением просвистел Цепной Ветер.

Среди частых деревьев, не разбирая дороги, бежала девушка. Между стволов туманным цветком мелькало ее розовое платье.

Она пересекла поляну, серебряную от тусклого лунного света. Поскользнулась на росистой траве, упала и снова со всех ног заторопилась дальше.

Ветер поднялся еще выше, насколько позволяла ему тяжелая цепь.

— Да это Эвента! Вот кто! Как она бежит, торопится!

Между тем небо чуть посветлело. Звезды, зябко мигая, гасли одна за другой.

Девушка выбежала из леса. Перед ней в утреннем полумраке поднимался крутой холм, заросший фиалками.

На самой его вершине еле различимо проступил высокий сквозной замок. Казалось, он сложен из глыб невесомого льда.

— Хрустальный замок… — со страхом прошептала девушка. Слезы катились по ее миловидному лицу.

Нижний край облаков стал бледно-розовым. Теперь Хрустальный замок уже не казался таким призрачным и туманным. Блеснули его острые шпили.

Девушка в изнеможении упала на колени у подножия широкой хрустальной лестницы, полукругом спускавшейся с холма.

В этот миг высоко наверху со звоном распахнулись высокие створчатые двери.

Из замка плавным шагом вышла стройная женщина невиданной красоты. Она пошла вниз по ступеням, словно погружаясь в утреннюю сырую мглу.

Это была королева Демонта, повелительница Хрустального замка.

Искристо-зеленое платье падало мягкими складками. Золотой обруч поддерживал тяжелые, иссиня-черные волосы. За королевой по ступеням тянулся длинный бархатный плащ, угрюмо-темный, как обрывок уходящей ночи.

— Плащ Молчания! Плащ Молчания!.. — тоскливо просвистел Цепной Ветер, пролетая над холмом.

Девушка, не вставая с колен, посмотрела на королеву Демонту с робкой надеждой и страхом.

— О, королева! — прошептала девушка. — Прости…

— Так ты вернулась, Эвента, — ласково проговорила королева. — Вижу, ты совсем измучалась, бедняжка. Но зато ты повидала свою прежнюю жизнь. Ну чем она порадовала тебя?

— Ничем, королева! — жалобно всхлипнула Эвента. — Я только хотела похвастаться перед моими подружками богатым нарядом, кольцами и сережками. Но я не встретила ни одной из прежних подруг. Был праздник. На улицах толпился народ. Но никто не узнал меня, и я никого не узнала.

— Еще бы… — насмешливо прошептала королева.

— Мне страшно! — с мольбой простонала девушка. — Пусти меня назад в Хрустальный замок, королева.

— Ах, ты хочешь назад! — Демонта устремила на нее пронзительный взгляд своих ярко вспыхивающих глаз. — Вспомни, когда ты пришла сюда, как ты молила разрешить тебе навсегда остаться в Хрустальном замке. Молила избавить тебя от бедности. Все твердила о богатых нарядах и драгоценностях. Ну что ж, я исполнила все твои желания.

Королева наклонилась к девушке.

— А еще, Эвента, я подарила тебе сокровище, которому нет цены. Я подарила тебе вечную юность! И только за то, что ты сняла с шеи свой крест. Нет, ты вовсе не печалилась, когда он исчез, растаял в воздухе…

— Ах, королева, прости, мне не нужен мой крест, — в отчаянии пролепетала девушка. — Только позволь мне вернуться назад в Хрустальный замок!

— Вернуться, вернуться!.. — подхватил Цепной Ветер, кружась над замком.

— Я не нашла своего дома, — продолжала девушка. — Лишь какую-то лачужку с провалившейся крышей. Я присела на гнилые ступеньки крыльца и подумала: «А вдруг это мой старый дом?» Мне вдруг стало так хорошо… Похоже, я задремала ненадолго.

— Вот как! — глаза королевы Демонты сверкнули. — Неужели ты думаешь разжалобить меня рассказом о каких-то гнилых ступеньках? Вижу, прежняя жизнь еще крепко держит тебя. Да, были такие же, как и ты. Они тоже уходили на одну ночь из замка. Но они возвращались задолго до рассвета и, целуя мои руки, благодарили за те радости, что я им подарила. А ты… Ты беспечно уснула и забыла, что должна вернуться до восхода солнца. Таков закон Хрустального замка, и никто не смеет нарушить его. Никто!

— Я так бежала, так торопилась… — простонала девушка.

— А знаешь ли, Эвента, сколько лет ты прожила в моем Хрустальном замке? — голос королевы звучал по-прежнему мягко и безмятежно.

— Три счастливых года, королева, — неуверенно ответила девушка. — Но точно не знаю. Никто не знает… В замке так много часов!

— Да, у каждого, кто живет в Хрустальном замке, свои часы, — кивнула Демонта. — И все идут по-разному: одни быстро, другие совсем медленно. Но теперь я могу сказать тебе, Эвента. Твои часы шли очень быстро. Они быстро отсчитывали твое время. Знай же! Ты прожила в Хрустальном замке не три года, а сто тридцать лет!

— Сто тридцать лет! — рыдая, воскликнула Эвента.

— Полно, не стоит плакать, — королева ласково провела рукой по каштановым кудрям девушки. — Как ты красива сегодня, Эвента! Как блестят твои волосы в утреннем свете!

Эвента на коленях подползла к королеве.

— Позволь, позволь мне подняться по этой лестнице, туда наверх, в замок, — взмолилась Эвента. — Лестница… Она уж не такая высокая…

— Поздно! — в глазах королевы вспыхнул далекий огонь. — Поздно! Ты не успеешь подняться и до половины. Твоей жизни хватит только на три ступеньки!

— Поздно, поздно!.. — где-то наверху тоскливо подхватил Ветер.

Угасающий, безнадежный стон сорвался с губ девушки. Из-за леса показался ослепительный край солнца. Острая искра зажглась на шпиле Северной башни. Вот уже засверкали зеркальные стены. Потоки жидкого золота потекли вниз, сбегая со ступени на ступень.

Первые лучи солнца упали на Эвенту и словно пригнули девушку к земле.

В тот же миг под рукой королевы блеснули седые кудри, блеснули и пропали. Пышное розовое платье поблекло, рассыпалось. Истлели нежные руки и плечи. Там, где только что на коленях стояла юная Эвента, осталась на земле только жалкая горсть серого праха.

— Эй, Цепной Ветер, сюда! — повелительно позвала королева Демонта. — Довольно выть и причитать. Не то я повешу еще одну цепь на твои длинные ноги. Сделай свое дело, да поживей!

Королева равнодушно отвернулась и стала не спеша подниматься вверх по хрустальной лестнице, разглядывая фиалки сквозь прозрачные ступени. Звякнув медной цепью, подлетел Ветер.

— Я несчастный Ветер-могильщик! — жалобно провыл он. — О, печаль, печаль…

Ветер прозрачными ладонями подхватил тонкий серый прах, поднял его, закружил столбом, завертел и понес над сверкающими башнями Хрустального замка.

Глава вторая
В замке принцессы Альфиоры

Замок Паломид был сложен из огромных серых и голубых камней, расположенных в строгом порядке. Зубчатые неприступные стены окружали его.

Пять раз обвивалась дорога вокруг холма, поднимаясь к тяжелой стальной решетке ворот. Но пройдешь мимо неподвижных насупленных стражников — иная картина предстанет глазам. Высокие фонтаны наклоняли прохладные струи под дыханием ветра, осыпали кусты роз мелкими брызгами.

В саду, на лестницах слышны были веселые голоса. Это перекликались служанки принцессы Альфиоры. Затянули было деревенскую песенку, да старая нянька в сердцах прикрикнула на них.

Принцесса Альфиора в это утро, как всегда, сидела перед высоким зеркалом. Две ловкие служанки искусно укладывали короной ее длинные косы цвета темного меда.

Альфиора не могла сдержать улыбку удовольствия. Как она ослепительно хороша! Недаром слагают песни о ее красоте бродячие певцы.

Принцесса прошлась по залу. Зеркала, зеркала, всюду зеркала в резных рамах.

Куда бы ни бросила взор Альфиора, из всех зеркал ей улыбалась пленительная юная красавица.

Снизу из сада донеслись летучие звуки лютни. Альфиора подошла к окну.

— Опять они здесь, эти рыцари. Как они мне прискучили! Выбрать одного из них? Согласиться и стать его женой? Но кто достоин моей любви? Зеркало, скажи, разве я не предел земной прелести? Потому я могу любить только себя, преклоняться только перед своей красотой…

Вдруг принцесса нахмурила тонкие брови:

— Но надолго ли это? Время безжалостно и неумолимо. Как отвратительна, как безобразна старость! Неужели мое нежное лицо покроется морщинами, глаза потускнеют? Нет, я не перенесу этого! Но говорят, говорят… Будто бы за лесом Вительвельт на холме, заросшем фиалками, стоит Хрустальный замок. И каждому, кому посчастливится попасть в замок, добрая королева Демонта дарит вечную юность. Но как найти Хрустальный замок? Сколько раз я выезжала со своими придворными дамами в надежде отыскать его! Поселяне словно назло дурачат меня. У… нищие оборванцы! «Да вот он, госпожа! Ишь, как блестит!» — принялась уверять меня какая-то скрюченная старуха с охапкой хвороста на спине. Но это была наглая ложь. Я видела только холм, а на нем обугленную кривую сосну, до самых корней расщепленную молнией.

В зал вошла седая старая нянька.

— Ох, моя девочка, — сокрушенно вздохнула она. — Не доведет тебя до добра твоя гордость, уж ты поверь мне. Слишком ты, мое сокровище, разборчива да привередлива. Женихи так и летят сюда, словно мухи на мед. Успевай только опускать подъемный мост. Ты обещаешь им назавтра дать ответ, а утром всех гонишь прочь. Ну что за напасть такая! Еще не знаешь, душенька, как коротка молодость.

— Замолчи, мерзкая черепаха! — злые слезы брызнули из глаз Альфиоры.

— Прости, золотце мое, — затрясла руками нянька. — Не гневайся на глупую ворчунью, я ведь любя. Лучше взгляни, какие славные рыцари ждут тебя в саду. Оба красавчики, загляденье просто, и уж ясное дело, оба готовы для тебя на все!

— Готовы на все… Ты говоришь: готовы на все?.. — задумавшись на миг, протянула Альфиора.

Быстрым шагом принцесса спустилась вниз по мраморной лестнице в цветущий гудящий сад.

Оба рыцаря, ожидавшие ее, склонились в низком поклоне.

Пожалуй, трудно было бы найти двух людей, столь непохожих друг на друга.

Рыцарь Хьюгли, тучный, тяжеловесный, в одеждах из темно-фиолетового бархата, стоял, глядя на принцессу Альфиору нетерпеливо и жадно. Его красивое, надменное лицо, казалось, не знает улыбки. Было у него прозвище: Хьюгли Ржавый Меч. Но он не обижался на свое прозвище, скорее гордился им. Не находилось смельчаков, кто решился бы сойтись с ним один на один в поединке — таким могучим был рыцарь. Редко приходилось ему обнажать меч, оттого и говорили, что меч его заржавел.

Рядом с ним рыцарь Гиальмар, стройный и гибкий, казался совсем юным, хоть и были они однолетки. Но приглядишься — и увидишь, что обладает рыцарь недюжинной силой. А светло-серые глаза смотрели твердо и проницательно.

Альфиора остановилась перед рыцарями. Странная улыбка играла на ее губах.

Первым заговорил рыцарь Хьюгли.

— Прекрасная принцесса, ты обещала сегодня решить нашу судьбу. Ты знаешь, я приплыл сюда на корабле с далекого острова Теронис. Одно твое слово…

Рыцарь Гиальмар положил лютню на каменную скамью, выпрямился, не сводя глаз с принцессы.

Альфиора сорвала белую лилию. Но густо-желтая пыльца измазала ее пальцы. Принцесса с досадой бросила цветок на землю и наступила на него ногой.

— Напрасно про меня говорят, что я привередлива и капризна, — помолчав, проговорила Альфиора. — Вот что я скажу вам, благородные рыцари. Я стану женой того, кто отыщет путь к Хрустальному замку. Решайтесь! Кто из вас окажется находчивей и смелей, кому улыбнется удача — тот мой супруг и повелитель!

— Хрустальный замок? — рыцарь Хьюгли нахмурил густые брови. — Я готов! Я отыщу Хрустальный замок для тебя, принцесса. Но где его искать? В какой стороне? Ведь я в этих краях чужак и ничего о нем не слышал.

— О, говорят, Хрустальный замок вовсе не далеко отсюда, — небрежно проговорила Альфиора, но в глазах ее зажегся жаркий огонь нетерпения.

— Я слышал о Хрустальном замке. Но мне не было нужды искать его. Теперь другое дело! — рыцарь Гиальмар наклонился и поднял растоптанную лилию. — Клянусь, я найду путь к Хрустальному замку, принцесса!

Холодный беспокойный ветерок пронесся по саду. Из-за леса выплыла тяжелая туча. Первые капли дождя темными пятнами усыпали мраморную лестницу.

— Терпеть не могу сидеть у окна и слушать унылый шум дождя, — недовольно повела плечом Альфиора. — Ах, тоска… — И добавила уже шепотом: — Словно не дождь, а само неумолимое время течет с небес…

Альфиора, не оглядываясь, взбежала по лестнице.

Оба рыцаря, искоса поглядывая друг на друга, молча направились к воротам замка, где слуги держали под уздцы двух породистых коней.

Глава третья
Фея Серебряного озера

Рыцарь Гиальмар ехал по густому лесу Вительвельт. Топот копыт глухо отдавался по заросшей травой тропинке.

Верхушки деревьев склонились друг к другу и переплелись ветвями над его головой. Тени сгустились. Кусты черного терновника, унизанные твердыми, как железо, шипами, встали перед ним непроходимой стеной.

«Пожалуй, чем труднее путь, тем ближе я к Хрустальному замку. — Гиальмар с размаху рубил мечом колючие ветки. — Иначе зачем бы дело стало, каждый простак нашел бы его».

Наконец Гиальмар опустил усталую руку. Путь свободен! Ого, он прорубил целую просеку.

Повеяло влагой, теперь лесные птицы пели у него за спиной. Гиальмар ступил на озаренную вечерним солнцем поляну и замер.

Перед ним расстилалось гладкое, как зеркало, озеро. Дно его было выстлано сверкающим серебром. Озеро окружали серо-зеленые ивы. Они опускали в озеро свои длинные тонкие ветви, и в воде ветви становились серебряными.

Со дна озера, чуть покачиваясь, поднимались серебряные цветы и травы.

Еще глубже Гиальмар увидел мерцающий серебряный дворец. Сквозь прозрачную воду можно было разглядеть богатое убранство комнат. В узорных кубках — серебряное вино. На блюде — гроздья серебряного винограда.

В камине над поленьями плясало серебряное пламя. В кресле, уютно свернувшись клубком, пригревшись, спал серебряный кот. По лестницам вверх и вниз сновали слуги. Старая служанка, присев на скамейку, что-то вязала, спицы поблескивали, и котенок играл с откатившимся клубком серебряных ниток.

Вдруг, не замутив, не всколыхнув озерных вод, из глубины поднялась женщина в длинных сверкающих одеждах. Можно было подумать, что ее платье соткано из чистых струй дождя, капель утренней росы и украшено тонким кружевом тающей пены.

Длинные волосы струились вниз и, достигнув воды, разбегались у ее ног мелкими волнами. Нежное лицо словно бы светилось изнутри, а светлые глаза смотрели и не смотрели, видели и не видели, улыбались и не улыбались.

Легкая, хрупкая, она казалась прозрачной. Сквозь ее плечо Гиальмар смутно разглядел ивы на том берегу, низко пролетевшую синюю стрекозу.

— Кто ты? — еле выговорил потрясенный Гиальмар.

— Я — фея Серебряного озера. Имя мое — Нентиэль, — голос ее звучал, как далекая музыка. — Я давно хотела посмотреть на тебя, рыцарь Гиальмар, сын короля Ульберта!

— Откуда ты знаешь мое имя? — изумлению Гиальмара не было предела. — Мой отец, мой милый отец, король Ульберт, давно уже спит в могиле вечным сном.

— Да, вечерние туманы и тихие дожди принесли мне эту скорбную весть. — Фея Нентиэль печально склонила голову. — Знай, мой мальчик, много лет назад король Ульберт оказал мне неоценимую услугу. На мой серебряный дворец напали огненные демоны. Страшно вспомнить! Прохладные воды моего озера закипели от нестерпимого жара. Струйки расплавленного серебра потекли по дну. Но король Ульберт… О, тогда он был молод, а уж отваги ему было не занимать… Король осенил себя крестным знамением и один на один сошелся в схватке с предводителем демонов. Я дала королю серебряный меч из моей сокровищницы. Одним сокрушительным ударом король Ульберт снес пылающую голову страшного демона. Но смрадное дыхание чудища успело опалить лицо короля, и, ослепленный, он рухнул на прибрежный песок. Огненные демоны выхватили из его разжавшейся ослабевшей руки заветный меч и скрылись со своей добычей. Вдруг гляжу: мой любимец, серебряный лебедь, взвился в воздух и безрассудно помчался за ними вдогонку. Напрасно я звала: «Вернись, вернись, ты погибнешь!..» Лишь потом капли дождя, пролившегося в эту ночь над лесом Вительвельт, поведали мне, что королева Демонта заманила моего лебедя в западню и опутала его волшебной сетью. Тогда я поняла, что это она напустила на меня огненных демонов. Так я лишилась серебряного меча и моего милого лебедя. Иногда королева Демонта пролетает на лебеде над моим озером, и тогда бедный лебедь в великой тоске и скорби роняет в озеро серебряное перо. О, она не знает жалости, королева Демонта, повелительница Хрустального замка!

— Хрустального замка? Я не ослышался? — с волнением воскликнул Гиальмар. — Тогда ты, верно, знаешь, где он?

— Заклинаю тебя памятью покойного отца! — фея Нентиэль сделала шаг к нему по зыбким волнам, как по твердой земле. — Забудь о Хрустальном замке! Забудь, забудь о нем!

— Ты просишь о невозможном, прекрасная фея! — пылко возразил Гиальмар. — Принцесса Альфиора, владычица моего сердца и судьбы, повелела мне найти путь к таинственному замку. Если счастье улыбнется мне и я отыщу Хрустальный замок, принцесса станет моей женой. Поверь, никто на этой земле не любил так жарко и верно, как я люблю принцессу Альфиору!

— Любовь… — тихо промолвила фея Нентиэль и опустила длинные влажные ресницы. — Любовь… О, юность, юность! Ты преображаешь в любовь воздушные грезы, ночные видения. Но вижу, мои разумные уговоры напрасны. Что ж! Поезжай все на север, на север. Холодная вечерняя звезда укажет тебе путь… Нет, постой! Вот еще что. — Фея развязала тонкий пояс, трижды обвивавший ее талию, протянула его рыцарю. — Прими этот скромный дар. Это всего лишь влажная лента тумана. Но в трудный час мой пояс, мой верный туман, может тебе пригодиться…

Узкая полоска тумана подплыла к рыцарю и сама собой обвилась вокруг его запястья.

С туфельки феи спрыгнул серебряный лягушонок. Он скрылся под водой и пристроился на кровле дворца, тараща круглые глаза.

Фея Нентиэль медленно погрузилась в тихие воды озера. Старый слуга с серебряным лицом почтительно распахнул перед ней двери подводного дворца.

— Я не успел поблагодарить тебя, фея Нентиэль… — спохватился рыцарь Гиальмар. Но к своему удивлению он увидел, что чудесного озера больше нет. Перед ним расстилался шелковистый луг. Деловито жужжал шмель, перелетая с цветка на цветок. Низко скользнули стрижи, предвещая дождь.

Верный конь Кардиф лениво щипал сочную траву на опушке леса.

Глава четвертая
Колдовское заклятие

Солнце медленно опускалось за вершины леса Вительвельт.

Рыцарь Хьюгли на своем широкогрудом породистом коне вороной масти медленно ехал по тропинке, петляющей между деревьями.

«Ехать не зная куда, глупее не придумаешь, — хмуря густые брови, рассуждал Хьюгли. — Что если я еду не в ту сторону, не приближаюсь, а удаляюсь от Хрустального замка?..»

Вдруг между темных стволов, снизу заросших зеленым бархатным мхом, мелькнула сгорбленная старуха с большой вязанкой хвороста на спине.

— Эй, старая! — окликнул ее Хьюгли. — Хочешь получить золотую монету? Тогда скажи, как мне найти Хрустальный замок?

Старуха сбросила вязанку и, оправляя залатанный холщовый передник, заторопилась к нему. Она была стара, морщина наползала на морщину, но ее взгляд говорил о доброте и сметливости.

— Да вот же он, Хрустальный замок, добрый господин, — старуха протянула руку. — Погляди, вон там на холме, заросшем фиалками!

Рыцарь Хьюгли посмотрел, куда указывала старуха. Вечернее солнце заливало расплавленными лучами далекий холм. Никакого Хрустального замка! Хьюгли разглядел только обугленную сосну, до самого корня расщепленную молнией.

Старуха уже просительно подставила загрубевшую ладонь, надеясь, что сейчас туда упадет золотая монета.

— Да вон же он! Гляди, гляди, добрый господин! — все повторяла она. — Меня зовут Белинда. Я каждый день собираю хворост для моего хозяина. Его мельница тут неподалеку. Уж мне ли, старой Белинде, не знать, где Хрустальный замок?

— Прочь, лгунья и попрошайка! — яростно вскрикнул Хьюгли. — Не то отведаешь моего хлыста!

Старуха, втянув голову в плечи, поспешила отойти подальше и скоро скрылась за частыми деревьями. И никто не заметил, как, плавно скользнув между ветвей, на землю опустился серебряный лебедь. Обхватив рукой его гибкую шею, на нем сидела королева Демонта. Она легко соскочила с лебедя и притаилась за густыми кустами жимолости.

— Похоже, я так и не найду Хрустальный замок! — проворчал рыцарь Хьюгли. — Зачем тогда я уехал с моего острова Теронис? Зачем покинул мою невесту принцессу Маргарету? Она добра и прелестна, к тому же любит меня всем сердцем. А уж если говорить о богатстве, так что ж! У меня и так ломятся сундуки от золота. О, черт! Не век же мне рыскать без толку по этой проклятой глухомани? Вернусь-ка я лучше на свой корабль. Проклятье! Ревность, зависть так и душат меня…

Слушая его недовольную воркотню, королева Демонта срывала один за другим нежные цветы жимолости. Цветы тут же чернели и осыпались в ее руке.

— Нет, рыцарь Хьюгли, ты не уплывешь далеко, — прошептала она с недоброй улыбкой.

Едва рыцарь скрылся за деревьями, королева выпрямилась и властным голосом проговорила заклинание:

Тридцать три удара грома!

В дождь не выйдешь ты из дома.

На корабль не взойдешь,

По волнам не поплывешь!

И словно в ответ колдовскому заклинанию, откуда-то издалека донесся рокочущий раскат грома. Демонта увидела, как рыцарь испуганно вздрогнул и боязливо оглянулся по сторонам, будто ища пристанища, где можно переждать грозу.

Глава пятая
Хрустальный замок

Рыцарь Гиальмар спустился в долину и поехал вдоль узкой речушки. Здесь внизу было немного темнее, воздух прохладнее, пахло сырой землей.

Гиальмар увидел сгорбленную старуху в холщовом переднике. Стоя по щиколотку в воде, она шарила под большим камнем, верно, искала раков.

— Скажи мне, почтенная старушка, — начал рыцарь Гиальмар. — Похоже, ты здешняя. Не знаешь ли, где дорога к Хрустальному замку? Я награжу тебя…

— Наградишь ударом хлыста, — угрюмо проворчала старуха. — Ступай себе. Не жду я от вас, знатных рыцарей, ничего доброго…

— На, держи! — Гиальмар бросил прямо в воду под ноги старухе золотую монету. Старуха проворно схватила монету, по локоть замочив рукав. Ее сморщенное лицо посветлело, она с доброй улыбкой посмотрела на рыцаря.

— Поднимись наверх — и не сойти мне с места, если ты не увидишь то, что ищешь. Хрустальный замок! Вон он, на холме, заросшем фиалками. Блестит, как твоя монета, да хранит тебя Господь и все святые! Только бы лучше не ходить тебе туда, господин. Недоброе это место, уж ты поверь старой Белинде. Встречала я в этом лесу хозяйку Хрустального замка. Сколько раз зазывала она меня к себе, чего только не сулила: что-де пройдут мои хвори и спина болеть больше не будет. И еды даст вдоволь. Да только такое она просила взамен, в дрожь бросает, как вспомню… Лучше воротись назад, добрый господин, послушай меня, старуху!

Но рыцарь Гиальмар только ласково кивнул ей на прощанье. Могучий Кардиф вынес его вверх по крутому откосу.

Сердце Гиальмара на миг замерло и сразу же гулко забилось, так что стеснилось дыхание.

Хрустальный замок! Вот он! Сверкает, обжигая глаза. Капля влаги сбежала по пальцам. Это шевельнулась завязанная вокруг запястья лента тумана, подарок феи Нентиэль. Словно хочет о чем-то предупредить.

Конь Гиальмара заржал, вскинулся на дыбы.

— Тихо, тихо, мой Кардиф, — рыцарь твердой рукой укротил коня.

Он подъехал к подножию хрустальной лестницы. Сквозь прозрачные ступени можно было разглядеть густую траву и хрупкие фиалки.

Гиальмар спешился, поднялся по лестнице и вошел в распахнутые двери замка.

«Уж не снится ли мне все это?» — оглядываясь, подумал он.

Колонны из цельного хрусталя поддерживали сводчатый потолок. Можно было видеть, как по небу мягко плывут слоистые облака. Яркая птичка села на хрустальную крышу. Желтый животик, растопыренные тонкие лапки.

— Тик-так! Тик-так!

Что это? На золоченых столиках, среди густой зелени стояло множество часов. Больших и совсем крошечных, украшенных фарфоровыми фигурками и драгоценными камнями. Стрелки одних казались неподвижными, другие, наоборот, вращались так быстро, что было трудно уследить взглядом.

Послышался журчащий переливчатый смех. Вбежала толпа юных девушек, одна милее другой.

Девушки сняли с плеч Гиальмара дорожный плащ. Одна из них, встав на колени, отстегнула золотые шпоры.

— Пойдем с нами, рыцарь, — защебетали девушки. — Ты, верно, притомился с дороги и голоден.

Девушки повели рыцаря за собой. Сквозь стены из хрусталя рыцарь видел с одной стороны волнующиеся под ветром верхушки леса Вительвельт, с другой стороны бескрайнее синее море. У берега одинокий, словно уснувший, корабль.

Гиальмар вошел в круглый зал с высоким куполом и остановился. Какой чудесный фонтан! Маленький мальчик из прозрачного мрамора. Мальчуган стоял посреди золотой чаши, похожей на распустившийся цветок. Слезы двумя витыми струйками лились из его глаз и со звоном разбивались о дно круглой чаши.

— Мальчик-фонтан! Мальчик-фонтан! — наперебой затараторили девушки. — Правда, смешной? Фонтан плакса. Вот глупый! А веришь ли, милый рыцарь, ночью, когда всходит луна, он плачет еще горше!

Девушки увлекли его дальше.

— Сюда, сюда!

Каждый новый зал изумлял рыцаря искусным убранством, великолепными украшениями.

И опять — всюду часы, спрятанные среди цветов.

— Тик-так! Тик-так! — словно догоняя Гиальмара, неслось ему вслед.

Вдруг девушки разом примолкли, притихли.

— Королева Демонта! Королева Демонта!

Перед Гиальмаром появилась женщина царственной красоты в искристо-зеленом платье. Огромные темные глаза завораживали и пугали.

— Рада приветствовать тебя в моем замке, благородный рыцарь! — сказала она, и далекая флейта подхватила ее певучий голос. — Мне нет нужды знать твое имя. Кто бы ты ни был, ты здесь желанный гость! Раздели с нами нашу трапезу.

Девушки усадили рыцаря на бархатные подушки. Они со смехом ластились к нему, улыбаясь, заглядывали в глаза.

К Гиальмару подошел старик в тяжелых одеждах. На груди — цепь с алмазной звездой.

— Склони передо мной голову, рыцарь, — проговорил старик. Глаза его вдруг сверкнули безумно и гордо. — Знай, жизнь для меня — ничто! Я мечтал об одном: найти новую звезду среди бесчисленных ночных светил. Здесь, в замке мечта моя сбылась. Я открыл неведомую доселе звезду и дал ей имя — Лиальбирон. Словно приколоченная небесными гвоздями, она всегда сияет над Хрустальным замком!

— Да продлятся твои годы, почтенный старец, — промолвил Гиальмар, — чтоб ты мог еще долго любоваться своей звездой!

— Долго?.. Ты говоришь, долго?.. — улыбка, полная скрытой горечи, мелькнула на его губах.

— Хочешь услышать великое? — К Гиальмару наклонился юноша с бледным лицом и ярко блестевшими глазами. В руке он держал темную старинную флейту. — О, как долго я искал эту мелодию среди путаных ничтожных звуков. Я был готов отдать все на свете, лишь бы найти ее. И вот она явилась ко мне сразу, как молния. Здесь, в Хрустальном замке…

Юноша поднес флейту к губам и заиграл.

— О, я как будто по самое сердце в небесах! — воскликнул Гиальмар. — Ты поистине великий музыкант, друг! Я готов слушать тебя вечно!

— Вечно? — юноша улыбнулся дрожащими губами. — Ты, верно, сам не знаешь, что говоришь. Но ты прав, вечно…

К Гиальмару на коленках подползла кудрявая девочка. Она рассыпала перед ним груду драгоценностей.

— Правда, красивые? Ну погляди же, рыцарь! — девочка нетерпеливо потянула Гиальмара за рукав. — И каждый день все новые. Еще и еще…

Одна из красавиц кинула девочке браслет. Девочка надела его на руку и, наклонив головку, принялась любоваться им, как взрослая. Нельзя было удержаться от смеха, глядя на нее.

— Сколько радости, веселья! — невольно воскликнул Гиальмар. — Поистине, королева, это замок счастья!

Королева Демонта благосклонно кивнула и улыбнулась легко и таинственно.

В этот миг взгляд Гиальмара упал на юную девушку, сидевшую одиноко в стороне. Ее нежное лицо было бледнее рассветного неба. Светлые волосы стянуты простой узкой лентой. Безнадежная грусть затаилась в глубине больших зеленых глаз, и от этого они казались темнее, чем были на самом деле. Хрупкая, задумчивая, она странно выделялась среди беспечно-веселых красавиц. В своем серо-серебристом платье, казалось, девушка тает в воздухе.

«О, Боже, кто она? Какие глубокие глаза и, кажется, по края налиты печалью», — Гиальмар, забыв обо всем на свете, смотрел на нее.

— Нинисель! — недовольно нахмурила стрельчатые брови королева. — Ступай отсюда. Ты наводишь тоску на моего гостя!

Девушка послушно поднялась, скользнула за колонну и исчезла.

Королева Демонта обвела сидящих за столом потемневшим взором.

— Впрочем, я никого не держу здесь. Двери открыты!

Словно вихрь ужаса промчался по залу. Будто он нес сокрушительный холод и гибель. Побледневшие девушки прижались друг к другу. Старый астроном скорчился в своем кресле, уронив лицо в ладони.

— Нет, нет, королева! Мы так счастливы здесь. Мы хотим жить здесь вечно!.. — послышались отовсюду трепещущие голоса. — Вечно, вечно…

Глава шестая
Нинисель

Рыцарю Гиальмару не спалось. Он думал, что сразу уснет, едва голова коснется подушки. Но нет!

Свет луны без труда проникал сквозь хрустальные своды, отражался в высоких зеркалах, превращая золото в серебро.

Гиальмар спустился в круглый зал. Мраморный мальчик казался сплетенным из лунных лучей. Его слезы с тихим стеклянным звоном падали в круглую чашу.

Послышался шелест и свист шелка. В лунном свете мелькнула тонкая фигурка в серо-серебристом платье.

— Нинисель! — окликнул Гиальмар девушку.

— Ты тоже не спишь, рыцарь? — Ее глаза, казалось, светились в полумраке. Она хотела уже пройти мимо.

— Постой, Нинисель, не уходи! — с непонятным ему самому волнением воскликнул рыцарь. — Ты непохожа на здешних девушек. Не спорю, они милы и так беззаботны. Но ты… Скажи, что тебя так томит и печалит?

— Зачем тебе знать это, рыцарь? — Нинисель с упреком посмотрела на него. — Пустое любопытство или насмешка?

— Нет, нет, как ты могла подумать такое! — поспешно возразил Гиальмар. — Я вижу, ты здесь чужая. Расскажи, как ты попала в этот замок?

— О, печаль, печаль!.. — провыл Ветер где-то в отдалении. Слышно было, как загремела медная цепь, задев за хрустальные зубцы башни.

— Ты говоришь столь участливо, рыцарь. — Нинисель подняла на него глаза, полные молчаливой грусти. — Давно так со мной никто не говорил. Но боюсь, ты соскучишься, слушая мой рассказ. Тогда прерви меня…

— Прошу тебя, говори, — попросил рыцарь, вглядываясь в ее склоненное лицо.

— Сначала мрак и путаница теней, я все забыла, — начала Нинисель. — Но вот я совсем еще малютка, брожу с моей матушкой по дорогам. Матушка просила подаяния под чужими окнами. Помню, в окне загорался огонек и освещал ее протянутую руку. Иногда слышалась брань, окно гасло и таяла в темноте рука матушки. Иногда ей кидали кусок хлеба или протягивали кружку молока: «Для твоей малютки, несчастная!» Но вот наступила эта страшная ночь, мне никогда не забыть ее. Стояла лютая стужа. Я удивилась, что рука матушки горяча, как огонь. Наконец мы вышли к мельнице, одиноко стоявшей на берегу замерзшей речушки. Дверь открыл одноглазый мельник, и я увидела, что по его рыжей бороде скатываются огненные искры. Он уложил матушку на постель, покрытую жесткой медвежьей шкурой. А меня в углу на охапке соломы. Я согрелась и крепко уснула. А утром я увидела, что матушки в комнате нет.

— Где моя матушка? — со страхом спросила я.

— Нет большей заботы, чем хоронить нищих, — с досадой проворчал одноглазый мельник. — Твоя мать умерла.

Я горько заплакала, но мельник больно ухватил меня за волосы и сказал, что если я не замолчу, он бросит меня в прорубь, где живут старые голодные щуки.

— Будешь жить у меня и подметать полы, — сказал он. — А подрастешь, научу тебя стряпать да прислуживать за столом… Тебе не скучно, рыцарь?

— Нет, нет, — с волнением воскликнул Гиальмар. — Ты как будто листаешь старинную книгу…

— На мою беду, — продолжала Нинисель, — был у мельника сын, такой же рыжий, как отец, и сущий разбойник. Я молча сносила насмешки и побои. Не знала, что худшее еще впереди. Когда я подросла, сын мельника, Сигни Рыжий, так его звали, сказал, что я вовсе не так уж безобразна и гожусь ему в жены. Я думала, что умру от ужаса и горя, но одноглазый мельник только посмеивался, стряхивая с бороды огненные искры.

— Лучше подумай, какое счастье тебе привалило, маленькая мышка!

На другой день на меня надели длинное платье из домотканого белого полотна и привели в комнату, полную подвыпивших мужчин и громко тараторивших женщин.

И вдруг все замолчали, глядя на меня. Я стояла, а они не шевелились, словно окаменели. Молчали и только глядели на меня.

— Да, девчонка недурна, — сказал наконец толстый мясник с красными отвисшими щеками. — Только смахивает на привидение, уж больно бледна.

— Ничего, сегодня ночью она разрумянится, — захохотал Сигни Рыжий и грубо обнял меня.

Я вырвалась и бросилась к двери, но Сигни Рыжий схватил меня за руку.

— Погоди, невеста моя, — усмехнулся он. — Вот я сниму башмаки с твоих резвых ножек, чтоб ты не вздумала убежать от меня.

Но я улучила минутку и незаметно выскользнула из дома.

Я бежала босиком по снегу. Где-то за деревьями я видела размытые огни домов, но они были так далеко. Я совсем окоченела и без сил упала на землю. Снежинки все падали и падали, они уже не таяли на моем лице и наконец холод проник в самое сердце.

Вдруг мне послышался далекий звон воскресных колоколов. Среди заснеженных деревьев мелькнуло слабое пятнышко света. Свет пробивался сквозь инистый туман. Я уже различала сквозные сияющие крылья…

«Это ангел небесный летит, чтобы взять мою душу, — подумала я, и меня охватили горький гнев и отчаяние. — Боже милосердный, за что? Разве это справедливо? Я так молода и еще не познала ни одной земной радости. О, если бы кто-нибудь нашел меня в этом лесу, спас, приютил, не дал замерзнуть. Я готова была бы служить ему до конца моих дней, отдать все, что имею!»

Едва я подумала это, погасло светлое облако, окружавшее меня, печально смолкли далекие колокола.

Вдруг кто-то взял меня за руку. Я увидела прекрасную черноволосую женщину в искристо-зеленом платье.

— Я — королева Хрустального замка, — ласково сказала она. — Согласна ли ты довериться мне, малышка? Ты будешь жить в тепле и роскоши и уже больше никогда не вернешься к одноглазому мельнику и его рыжему сыну. Согласна ли ты?

— Да… — из последних сил прошептала я. Мне хотелось встать перед ней на колени, но мое платье примерзло к обледеневшей земле.

Тут луна вышла из-за тучи и я увидела на снегу серебряного лебедя. Он покорно склонил голову. Королева усадила меня на спину лебедя и велела крепко держаться за его перья.

— Смотри не свались, — сказала она, и мы поднялись выше снежной тучи. Тихо сияли звезды. Но их свет был печален, и я не стала глядеть на них.

Вдруг меня окутало мягкое тепло. Я стояла посреди богато убранного зала. Сквозь его хрустальные стены можно было разглядеть, как взвихренный снег вьется и мечется вокруг прозрачных башен. Простое домотканое платье превратилось в наряд из тонкого шелка, на руках блеснули кольца и браслеты.

— Но твой замок прозрачен! — я заплакала и прижалась к королеве. — Одноглазый мельник увидит меня и прикажет идти с ним!

— Не бойся, — с улыбкой ответила королева. — Для одноглазого мельника и его сына мой Хрустальный замок невидим. Потому что мельник и его рыжий сын в придачу не нужны мне.

— А я? — голос мой дрожал от страха. — Я нужна тебе?

— Да, моя девочка, ты мне нужна! — странно улыбнулась королева. — Тебя здесь ждут только радости и веселые забавы. Все это будет длиться вечно. Ты навсегда останешься прелестной и юной, как сейчас. Но за это ты должна отдать мне… Только не гляди на меня своими светлыми глазами, Нинисель! За это ты должна отдать мне…

Тут Нинисель оборвала свой рассказ, побледнела и умолкла.

— Ты не договорила. Что отдать? — спросил Гиальмар, сам не понимая, почему дрожь ледяными иглами пробежала по спине.

— Не спрашивай, рыцарь! Это тайна Хрустального замка, и я не вправе… — Нинисель повернула к нему искаженное страданием лицо. — И вот я живу здесь. Сколько лет, много, мало, сама не знаю. Но я больше не слышу звона колоколов, не вижу церкви там, за лесом Вительвельт. Я забыла все молитвы, не могу ни одну вспомнить…

Оба они, Нинисель и Гиальмар, не заметили, как, скрывшись за колонной, увитой до половины густой зеленью, их разговор подслушивает королева Демонта.

— Отрезать бы тебе твой болтливый язычок, крошка Нинисель, — неслышно прошептала она.

— Доверься мне, Нинисель! — с волнением проговорил Гиальмар. — Вся моя прежняя жизнь была лишь пустым сном, наваждением. Да и жил ли я прежде? Сейчас ночь. Дай мне твою руку, сбежим с этого холма — и мы свободны!

— Да, двери Хрустального замка открыты, — прошептала Нинисель. — Но есть сила, которая держит меня здесь крепче всех железных замков и засовов.

— У меня надежно укрепленный замок, верная стража! — горячо воскликнул Гиальмар. — Я смогу защитить тебя!

— Здесь бессильны мечи и копья. — Нинисель отвернулась, пряча лицо.

Гиальмар хотел взять Нинисель за руку, но она остановила его.

— Почему, Нинисель, почему? — в отчаянии проговорил Гиальмар.

— На мне лежит проклятье, никто не может спасти меня… — голос Нинисель дрогнул от боли.

«Накинуть бы на тебя мой черный плащ Молчания, малютка Нинисель», — королева Демонта теснее прижалась к колонне.

— Проклятье, говоришь ты? — воскликнул Гиальмар. — Тебя околдовали! О, моя Нинисель! Но я знаю, кто может развеять злые чары. В глубине леса, возле маленькой часовни живет святой отшельник…

Нинисель порывисто обернулась, так что длинное шелковое платье обвилось вокруг ее ног.

— О, рыцарь, если бы я могла открыться ему, рассказать все, снять с сердца эту каменную тяжесть, — голос Нинисель дрожал и звенел, — я была бы счастлива даже умереть.

— Ты будешь жить, мое сердце, мое сокровище! — Гиальмар склонился и с нежностью поцеловал ее руку. — Я еду сейчас же, не дожидаясь рассвета.

— Неужели еще возможно спасение? — прошептала Нинисель и добавила чуть слышно: — Я буду ждать…

Прошло немного времени, и ночную тишину расколол звучный цокот копыт коня.

— Нет, напрасно я сказала: «Буду ждать…» — прошептала, чутко прислушиваясь, Нинисель. — Для тебя будет лучше, если ты забудешь меня, рыцарь…

Глава седьмая
Что случилось возле хижины старого отшельника

Королева Демонта летела на серебряном лебеде над верхушками вековых деревьев леса Вительвельт. Она запрокинула голову и, не мигая, смотрела на холодную луну, скользившую в прозрачном облаке. За королевой, как обрывок черной грозовой тучи, растянулся в воздухе бархатный плащ.

— Опустись на поляну возле мельницы, — приказала она.

Лебедь послушно опустился на влажную траву, блеск его крыльев померк в тени могучего дуба.

— О, печаль, печаль… — просвистел Цепной Ветер. В лунном свете блеснули тяжелые медные звенья.

Королева взошла по ступеням крепкого деревянного дома и золотой тростью постучала в дверь.

На пороге появился старый хозяин мельницы.

— Вон какой ты стал, Сигни Рыжий, — брезгливо проговорила королева Демонта, отступая на шаг. — А когда-то ты был широкоплеч и недурен собой. Как раз под стать какой-нибудь деревенской красотке. Помню еще твоего отца. По его бороде вечно скатывались огненные искры. Скажи, сколько тебе лет?

— Лет сто, а то и более, королева, — прохрипел Сигни Рыжий. — Время, как река, течет мимо, оставляя мне только всякие хвори да согнутую спину…

— Хватит пустых разговоров. Говорят у тебя есть сын. Кликни его! — нетерпеливо приказала Демонта.

— Никак невозможно, королева, — Сигни Рыжий горестно покачал головой. — Потому как вздернули его на виселицу, моего дорогого сыночка. Ну, было дело, пристукнул он на большой дороге какого-то богатея. Да ведь сквалыга ни за что не хотел по-хорошему отдать, что имел при себе. Клянусь преисподней, так недолго весь честной люд перевешать! Но есть у меня двое внучат. Старшенького зовут Сорвик. Славные, крепкие парнишки, останешься довольна.

Тут же через порог перешагнули двое верзил. Старший тоже рыжий с окладистой бородой. Второй помоложе и ростом пониже.

Королева оценивающим взглядом оглядела обоих братьев.

— Дело нехитрое, а я заплачу не скупясь, — наконец проговорила она. — Дошло до меня, что в чаще леса возле одинокой часовни поселился старый отшельник. Слушай, Сорвик, вижу, ты парень сметливый. Этот отшельник мне в досаду. Сделай так, чтоб я его не увидела, пролетая на моем лебеде над лесом Вительвельт.

— Что ж, думаю, мы с братцем справимся, нам такое не впервой, — весь подобравшись, как зверь, готовый к прыжку, сказал Сорвик.

— Такая услуга стоит не дешево, — добавил второй брат, глядя исподлобья.

Королева небрежно бросила тяжелый кошель на ступени крыльца. Старый мельник с неожиданным проворством наклонился и схватил кошель.

— Чую, чую, тут не желуди и не сухие грибы! — жадно ощупывая кошель, забормотал он. — Не сойти мне с места, тут полновесные золотые монетки…

Вдруг мельник выронил кошель и со стоном рухнул на колени перед Демонтой.

— Прости меня, прекрасная королева, дозволь спросить!

— Ну! — нетерпеливо сдвинула брови королева.

— Старая служанка Белинда говорила… — задыхаясь, прошамкал старый мельник, — она говорила, что видела на холме, заросшем фиалками, твой Хрустальный замок. И будто в окне мелькнула моя невеста Нинисель… Прости, королева, одряхлел я и стал бестолков, все сбиваюсь. Папаша помер, сына повесили. Прошло столько лет… Но тогда, в тот давний день, когда я решил отпраздновать нашу свадьбу с Нинисель, она была здесь. Я говорю про служанку, про Белинду. Была она тогда еще совсем малой девчонкой. Вот такой от пола. Вертелась под ногами да клянчила сласти… Но Белинда запомнила, запомнила Нинисель! И что же она говорит, милостивая королева? Клянется Богом, что Нинисель все так же молода и прелестна, как прежде!

— Ох, уж эти старые святоши, — темнея лицом, проговорила королева. — Знай себе, бормочут молитвы. От них не спрячешься…

— Я велел Белинде отвести меня туда, но увидел только пустой холм и засохшее дерево, — в тоске промычал мельник.

— Где уж тебе увидеть Хрустальный замок, — надменно усмехнулась Демонта.

— Мне не надо никаких денег, королева! Лишь бы разок, один только разок глянуть на Нинисель, — мутные слезы потекли из глаз мельника. — Теперь я знаю, все мои беды оттого, что тогда я не смог удержать маленькую Нинисель, сладкую девочку, сахарную… Увидеть ее…

— Не много ли ты хочешь? — нетерпеливо воскликнула королева. — Забудь Нинисель! Забудь навсегда, не произноси ее имени. Если она тебе приснится, забудь этот сон. Иначе жди беды!

— Нинисель, Нинисель… — не то всхлипнул, не то простонал мельник. — Дозволь сказать еще…

— Ты надоел мне, старик! — королева Демонта нетерпеливым движением накинула на мельника черный плащ Молчания. Мельник разом умолк, словно захлебнулся. Черный плащ на миг коснулся его губ.

Королева резко повернулась и пошла к лесу. Плащ Молчания стелился по влажной траве, пригибая ландыши.

Прошло немного времени, и два человека, похожие на тени, выскользнули из дома.

Луна отяжелела, опустилась вниз, стала багрово-красной.

— Сорвик, гляди, луна будто знает, что мы с тобой задумали, — послышался испуганный шепот.

— Молчи, братец, лишнего не болтай. Лес этого не любит… Видишь крест? Мы уже пришли. Мигом обтяпаем это дельце!

Посреди поляны молчаливо возвышалась каменная часовня. Неподалеку — низкая хижина, окруженная седыми от росы травами. Дверь открыта настежь.

За столом, сколоченным из грубых досок, сидел старец с тихим спокойным лицом. Перед ним лежала старинная раскрытая книга, тонкая свеча горела чисто и ровно.

Вдруг отшельник повернул голову и, прикрыв огонек свечи ладонью, посмотрел в сторону леса. Потом он вздохнул, осенил себя крестным знамением и снова склонился над книгой.

— Ты ударишь сзади, а я прямехонько под ребра, в сердце, чтоб уж наверняка, — прошептал Сорвик.

Он сделал несколько шагов и вдруг сдавленно вскрикнул:

— Что это? Меня будто скрутила невидимая веревка!

— И мне не шелохнуться! — простонал его брат. — Вот черт! Словно кто-то тащит меня назад к лесу.

— Нам нельзя уйти так, — задохнулся Сорвик. — Я кину нож! Я и отсюда достану старикашку.

— И я метну нож. Я на это мастак!

Два ножа, брошенные сноровисто и метко, рассекли воздух.

— Что это, брат? — Сорвик от ужаса присел, согнув колени. — Гляди!

Ножи влетели в открытую дверь хижины. Они закружились над головой отшельника, звякнули, столкнувшись в воздухе. И, повернув, полетели назад, целясь прямехонько в братьев.

Пламя свечи не дрогнуло, не качнулось.

Сорвик и его брат бросились опрометью прочь, ломая кусты, не разбирая дороги. Острый нож со свистом пронесся мимо Сорвика, срезав прядь его рыжих волос. Взвизгнул насмерть перепуганный младший братец. Нож разрезал на его плече куртку, задев кожу.

Через мгновение на опушке никого не было, только трещали сучья где-то в глубине леса.

— Что ж, доложу обо всем королеве Демонте, — потирая прозрачные руки, просвистел Ветер. — Вряд ли, вряд ли это ей понравится.

Глава восьмая
Лунный мальчик

Расставшись с Гиальмаром, Нинисель шла по спящему замку.

Сквозь прозрачные стены и лестницы она увидела, как из Северной башни вылетела королева Демонта на своем лебеде. Черный плащ Молчания на миг закрыл луну, погасил блеск хрустальных башен.

Нинисель остановилась, прижав руку к груди. «Ты унес с собой мое сердце, рыцарь Гиальмар. Но лучше тебе никогда сюда не возвращаться. Если бы я могла, я бы молилась об этом…»

Нинисель вошла в круглый зал и, как всегда, остановилась у фонтана. Плачущий мальчик словно притягивал ее взгляд.

— Что, дружок, похоже, только ты да я грустим в этом замке, — прошептала Нинисель. Она подошла поближе.

«Как будто этот мрамор живой, как будто он дышит, — подумала Нинисель. — Нет, право, как я глупа».

Тут Нинисель вскрикнула и попятилась. Ей показалось, мальчик чуть-чуть повернул голову и посмотрел на нее словно бы с надеждой, с каким-то ожиданием.

— И все же мне так жаль тебя, малыш! — Повинуясь внезапному порыву, сама не зная, почему она так делает, Нинисель привстала на цыпочки и поцеловала мраморного мальчика.

И вдруг мраморный мальчик ожил. Он поднял руки, потянулся. Ладошкой провел по щекам, под носом и одним прыжком выскочил из чаши.

— Ты… живой? — ахнула Нинисель.

— Живой, живой! Разве не видишь? Ах, как славно! — мальчик рассмеялся тонким звенящим смехом. Он закружился по залу, исчезая в потоке лунного света и снова появляясь в тени.

— Но ты совсем прозрачный! — воскликнула Нинисель.

— Еще бы! Ведь я лунный луч, лунный луч!

— Постой, не кружись, скажи, кто же тебя превратил в мраморный фонтан? — с волнением спросила Нинисель.

— Королева Демонта, кто же еще? — улыбка исчезла с его лица. — Вот, слушай! В полнолуние я любил заглянуть в Хрустальный замок, посмотреть, как зажигаются повсюду разноцветные огоньки. И вот однажды я увидел, как королева Демонта влетела в распахнутое окно замка на своем лебеде. Я давно его заприметил. Чудо, как блестят его перья!

Я услышал, как королева сердито бранит лебедя:

— Ты нарочно летел так низко, что мой бархатный плащ Молчания волочился по верхушкам деревьев. Вон сколько в нем запуталось сухих листьев. Погоди, я проучу тебя! Забыл про серебряный меч?

Я услышал, как лебедь простонал:

— О, только не это! Пощади, королева…

— Я отрублю тебе голову! — пригрозила королева. — И помни, никто тебя не спасет! Никто не увидит и не услышит…

— Я вижу и слышу! — не утерпев, воскликнул я. Ну как тут было удержаться?

— Кто смеет подсматривать за мной и подслушивать? — королева стремительно повернулась. — А, это ты, лунный луч? Я заставлю тебя пролить за это горькие слезы!

Королева протянула руку, я не успел отскочить. Она коснулась меня рукой и превратила в плачущий фонтан.

— Тебя может расколдовать только великое сострадание, — рассмеялась она. — Но, поверь, никто тебя не пожалеет в моем замке. Здесь каждый думает только о себе, бережет свое счастье… Вот что сказала мне королева. Но ты, моя добрая Нинисель, ты пожалела меня!

— Серебряный лебедь… — прошептала Нинисель. — Мне жаль и его тоже.

— Ты можешь помочь ему, если украдешь серебряный меч! Ведь только этим мечом можно отсечь ему голову. Потому он так его и боится!

— Серебряный меч? — поежилась Нинисель. Она подняла голову и посмотрела вверх сквозь потолок, сквозь стены и лестницы. — Вон он блестит там, высоко в Северной башне. В покоях королевы… Даже не знаю, страшновато…

Лунный мальчик посмотрел на Нинисель огорченно, словно с упреком.

— И все-таки я попробую, — Нинисель глубоко вздохнула.

— Я знал, что ты не побоишься, — беззвучно захлопал в ладоши лунный мальчик.

— Только ведь туда не проберешься, — боязливо сказала Нинисель. — Сам знаешь, все двери крепко заперты.

— На, держи! — Лунный мальчик протянул руку. На его ладони сверкнул ключ, словно выточенный из воздушного серебра. — Этим ключом ты откроешь любую дверь, какую только пожелаешь. Но помни, помни, Нинисель! Лунный ключ будет в твоих руках лишь до тех пор, пока светит моя добрая Луна. Едва Луна уйдет с небосклона или зайдет за тучу, в тот же миг я исчезну, и вместе со мной исчезнет лунный ключ! Тогда жди когда снова выйдет, ну, ты знаешь кто! Моя возлюбленная, моя серебряная Луна!

Глава девятая
Встреча в лесу

Королева Демонта летела над лесом Вительвельт. Серебряный лебедь сильно и ровно взмахивал крыльями. Только один раз он повернул голову и с тоской посмотрел на блеснувшее вдалеке прохладное и прозрачное Серебряное озеро.

Вдруг королева почувствовала на лице влажное дыхание Ветра, полное запахов ночного леса. Затрепетал и взметнулся черный бархатный плащ.

— А, это ты, Цепной Ветер? Ну, говори скорей, какие ты принес вести? — нетерпеливо воскликнула королева, отталкивая невидимые руки Ветра. — Старик отшельник мертв?

— О, королева! — в притворном отчаянии провыл Ветер, зарываясь косматой головой в складки ее черного плаща. — Внуки мельника с визгом удрали от хижины отшельника. Я сам видел, как они улепетывали!

— Ничтожные трусы, этого следовало ожидать! — с досадой прошептала Демонта. — Но нельзя допустить, чтобы рыцарь Гиальмар отыскал хижину отшельника…

Демонта глянула вниз. По укутанной тенями лесной дороге ехал рыцарь Хьюгли, нахохлившись, как старый филин.

«Как я была дальновидна, когда наложила на тебя заклятие, рыцарь! — усмехнулась Демонта. — Вижу, страх совсем сковал тебя. Ты так и не уплыл на свой остров. Что ж, сослужи мне службу, рыцарь Хьюгли Ржавый Меч!»

Хьюгли ехал, уныло повесив голову, мимо притихших ночных деревьев. Только раз с тоской он посмотрел на крутой холм с обугленной сосной на вершине.

До королевы донеслось его невнятное бормотание:

— Целый день кружу по этому проклятому лесу, а Хрустального замка нет и в помине! Не хватает только, чтоб начался дождь, или того хуже, разразилась гроза. Здесь даже укрыться негде от непогоды. Впрочем, вон в стороне видна часовня и какая-то хижина.

Хьюгли хотел было уже свернуть с дороги, но вдруг его конь беспокойно заржал.

Мелькнул черный плащ, застилая тусклые звезды. Хьюгли показалось, что между стволов скользнула большая серебряная птица.

Хьюгли вздрогнул. Перед ним стояла высокая женщина в зелено-искристом платье.

— Кто ты, прекрасная госпожа? — заикаясь, проговорил Хьюгли. — Уж не с облака ли ты спустилась?

— На свете много тайн и загадок, стоит ли их разгадывать? — женщина плавно подошла и остановилась перед Хьюгли. — Впрочем, знай: я — королева Демонта, хозяйка Хрустального замка!

— Хрустального замка? — с волнением воскликнул Хьюгли. — Значит, он все-таки есть? Это не выдумка?

— Найти его нелегко. Но я укажу тебе дорогу к нему, — милостиво проговорила королева, — если ты исполнишь то, о чем я тебя попрошу.

— Приказывай, повелительница, — рыцарь Хьюгли спешился и опустился перед королевой на одно колено. — Все, что в человеческих силах, я сделаю, поверь.

— Мне надо не так уж много, — пристально посмотрела на него королева. — Видишь огонек, там, за деревьями? Так вот, скоро по этой дороге поедет рыцарь Гиальмар. Он будет искать хижину старого отшельника. Не допусти, чтоб это случилось. Отшельника давно уже нет в живых. Его зарезали разбойники и сами поселились в пустой хижине. Грабят и бесчинствуют на дорогах.

— Я все расскажу рыцарю, уговорю его, — сказал Хьюгли и добавил с надеждой: — И за это ты покажешь мне путь к Хрустальному замку?

— Почти что так, рыцарь, — странно посмотрела на него королева. — Еще один пустяк, только смотри, не запамятуй. Видишь речушку мелкую, но быструю? На том берегу — скалы, а в них укромный грот. Скажи рыцарю, что мимо тебя пробежала светловолосая девушка, грустная, напуганная, и скрылась в гроте. Добавь, что на бегу она шептала: «Гиальмар, Гиальмар…» Больше мне ничего от тебя не надо. А теперь — смотри!

Королева властно протянула руку. Рыцарь Хьюгли глянул, куда она указывала, и невольно вскрикнул.

На высоком холме, где еще недавно чернела только одинокая обугленная сосна, сверкал и переливался разноцветными огнями Хрустальный замок.

Потрясенный, Хьюгли смотрел на него, боясь моргнуть, боясь, что чудесный замок исчезнет.

Он разглядел слуг со свечами, переходивших из зала в зал. До него донеслись певучие звуки флейты. Как он их раньше не слышал?

— Не забудь про свое обещание, — напомнила Демонта. — Но, чу! Скачет конь. Это рыцарь Гиальмар! Поезжай, перехвати его по дороге.

Хьюгли и его тяжелый конь скрылись за деревьями.

Королева Демонта с издевкой посмотрела ему вслед.

— Что ж, рыцарь Хьюгли Ржавый Меч, я не обману тебя! Я выполню свое обещание.

Королева топнула ногой, и в ответ откуда-то глубоко из-под земли донесся хор смутных, будто свившихся в клубок голосов.

Королева глухо проговорила заклинание:

Десять сов, десять снов

Замыкаю на засов.

В замок только раз войдешь,

Ты недолго в нем пробудешь,

Путь к нему потом забудешь

И второй раз не найдешь!

Прошло несколько мгновений, и серебряный лебедь взмыл в ночное небо. Он летел к незаметному гроту на том берегу реки.

Глава десятая
В Северной башне

Нинисель, зажав в руке лунный ключ, торопливо взбежала по крутым ступеням. Ее сердце билось так сильно, что казалось, сейчас зазвенят хрустальные стены.

Задев Нинисель по лицу холодным влажным крылом, пролетела большая летучая мышь с горящими зелеными глазами. Злобно, подозрительно оглядела девушку. Вторая летучая мышь с пронзительным писком закружилась над ее головой.

«Летучие мыши! Здесь их такое множество, — со страхом подумала Нинисель. — Они слуги королевы. Похоже, они следят за мной».

Вдруг сквозь толщу хрусталя Нинисель разглядела слабо блеснувший серебряный меч. Нинисель бросилась к высокой двери. Надо спешить! Что, если сейчас вернется королева? Королева еще издали увидит ее.

Нинисель дрожащей рукой вставила лунный ключ в замочную скважину. Ключ повернулся с тихим звоном.

Она переступила порог. Что там блестит в углу? Серебряное перо. А вон блестящий меч с узорной рукоятью.

Из-за леса Вительвельт выползла низкая тяжелая туча. Скорее, скорее, пока туча не закрыла луну!

Нинисель одним отчаянным движением извлекла меч из серебряных ножен.

Она метнулась к порогу.

Впопыхах чуть было не уронила ключ. Едва заперла дверь, в тот же миг темные волны захлестнули луну. Лунный ключ погас, словно растаял в ее руке.

Нинисель бросилась вниз по ступеням. Вокруг нее беспорядочно закружились вспугнутые летучие мыши.

Несколько летучих мышей холодными скользкими лапками ухватились за жемчужное ожерелье, шнурок лопнул, крупные жемчужины запрыгали по ступеням.

Летучие мыши с писком кинулись их подбирать.

— Возьмите все, — прошептала Нинисель, — только ничего не говорите королеве!

Она стянула с пальца драгоценное кольцо. Большая летучая мышь, сверкнув зелеными глазами, на лету жадно схватила его.

Прижимая к себе похищенный меч, Нинисель вихрем сбежала по лестнице. Миновала один сумеречный зал, второй…

Мельком взглянула на пустую чашу из литого золота, где еще недавно стоял лунный мальчик.

Вот задача! Куда же спрятать серебряный меч? Замок прозрачен сверху донизу. К тому же королева сразу увидит пустые ножны. Ах, как стучит сердце!.. Куда же спрятать меч?

Глава одиннадцатая
Кто ждал рыцаря Гиальмара в укромном гроте

— Остановись, рыцарь, постой! Я знаю, куда ты держишь путь. Но ты опоздал! — рыцарь Хьюгли схватил за повод коня Гиальмара.

— Откуда ты знаешь, куда я еду? — гневно и нетерпеливо спросил Гиальмар. — Пропусти меня и отправляйся свой дорогой. Нам больше нечего делить!

— Ты торопишься к хижине старого отшельника, я не ошибся, — продолжал Хьюгли. — Но, увы, его уже нет в живых. Лесные разбойники напали на старика. Он мертв. Душа праведника вознеслась на небеса, а в его хижине поселились те, кто его убил.

— Негодяи! Они не уйдут от моего меча! — вспыхнул от гнева Гиальмар. Он было поворотил коня, но Хьюгли снова преградил ему путь.

— Помедли еще немного и выслушай меня. Только что мимо меня пробежала девушка юная, светловолосая. Она повторяла твое имя: «Гиальмар, Гиальмар!» Вот все, что я хотел тебе сказать. Дальше поступай, как знаешь.

— О боже, это Нинисель! — вне себя от волнения воскликнул Гиальмар. — Ты не приметил, в какую сторону она побежала?

— Как же! Видишь крутые скалы на том берегу за речушкой, бегущей по разноцветным камням? — указал рукой Хьюгли. — Там укромный грот, его не сразу заметишь. Туда она вбежала и скрылась.

— Благодарю тебя, рыцарь! — задыхаясь, проговорил Гиальмар. — Мы расстаемся. Прощай! Пусть высокая звезда любви освещает твой путь. Он свободен!

Верный Кардиф в три скачка перелетел через мелкую речушку. Фонтаны блестящих брызг поднялись, казалось, до самой луны.

Вот и выветрившиеся гранитные скалы громоздятся одна на другую. Гиальмар спешился. Его окутал запах дикого шиповника.

Из темного грота навстречу ему выбежала заплаканная Нинисель. Ее лицо в свете луны сияло как льдинка.

— Это ты, любимый? Мне было тут так страшно одной… — Тонкие руки обвились вокруг его шеи. Слезы струились из ее глаз, и в то же время она тихо смеялась.

— Теперь ты не одна, Нинисель, милая! — дыхание стеснилось в груди Гиальмара. Он с трудом верил в свое счастье. — О, моя дорогая, как тебе удалось убежать из проклятого замка?

— Не спрашивай… — девушка, ласкаясь, прильнула к груди Гиальмара. — Когда ты ускакал, я поняла: я умру, если ты не вернешься. Ты моя жизнь, весь мир в тебе. Мне больше ничего не надо…

Гиальмар, как завороженный, слушал нежный голос.

— Вернемся в Хрустальный замок, любимый! Подумай, какое счастье вдвоем, навеки…

Девушка еще тесней прижалась к Гиальмару. Она на миг подняла на него глаза, полные мягкой и светлой печали, и тут же опустила их.

— Но ты говорила другое, Нинисель, — сказал Гиальмар. — Боюсь, в замке ты снова начнешь тосковать.

— Ах, нет, милый! Я образумилась, право, какая я была глупая. Сама не понимаю…

— Что ж, вернемся. И все же, Нинисель… — Гиальмар целовал ее растрепанные кудри.

— Замолчи! — девушка закрыла его губы ладонью. — Подумай, что может быть чудесней? Беспечные радости, веселье… Ты и я останемся вечно юными, и такой же юной останется наша любовь.

— Я не узнаю тебя, моя Нинисель. — Чувство безмерного восторга сменилось еще неясной тревогой. — Ты с таким отчаянием, с таким ужасом говорила, что взамен ты отдала… Что ты отдала взамен? Ты не сказала мне.

— Упрямец, я люблю тебя! Разве этого мало? — уже нетерпеливо проговорила девушка.

Гиальмар осторожно за подбородок приподнял лицо девушки.

— Да посмотри же на меня, любимая!

Девушка случайно коснулась креста на его груди. Она тут же отдернула руку, словно обожглась.

— О боже! — в ужасе вскрикнул Гиальмар. Глаза девушки были пустые, мертвые, словно сделанные из хрусталя.

— Нет, ты не моя Нинисель! Ты — призрак, двойник, злая тень! — Гиальмар с силой оттолкнул ее.

Девушка, становясь все прозрачней, отступила в глубину грота. Мгновение еще светилось в полумраке ее серебристое платье. Но вот и оно погасло. Грот, освещенный рассеянным блеском луны, был пуст.

Гиальмар, как безумный, выбежал из грота, вскочил в седло.

Конь, словно разделяя отчаяние и ужас хозяина, мигом перелетел через бегущую по камням речушку.

Гиальмар оглянулся и невольно вскрикнул. Он увидел, как из грота вылетел серебряный лебедь. Он взмыл к темной туче. Держась за его оперение, на нем сидела королева Демонта.

— О, печаль, печаль… — просвистел в отдалении Ветер. Медная цепь звякнула, задев за гранитную скалу.

«Поддельная Нинисель! Ты приняла ее образ, — содрогаясь, подумал Гиальмар. — Какой страшный обман…»

Глава двенадцатая
О том, как рыцарь Хьюгли расстался со своим мечом

Рыцарь Хьюгли скакал по ночному лесу. Из-под темных ветвей Хьюгли не отрываясь смотрел на Хрустальный замок.

«Надо хорошенько запомнить путь, — прикидывал Хьюгли. — Вот дуплистый столетний дуб. Дупло похоже на сердечко, ни с чем не спутаешь. А вот большой муравейник под елью, тоже неплохо запомнить. Я поведу этой тропинкой принцессу Альфиору. Теперь не собьюсь… Мы любили бродить с моей Маргаретой по ночному лесу…»

На миг перед его мысленным взором возникло милое лицо принцессы Маргареты, любимое и прелестное.

«Нечего мне думать о ней. Забыть, забыть», — нахмурился Хьюгли.

Наконец деревья стали редеть, и рыцарь выехал на поляну.

Он невольно придержал коня. Какая красота! Ввысь поднимались прозрачные башни, словно волшебные узорные кубки, полные лунного вина.

Хьюгли разглядел в темноте прозрачную лестницу. Не рухнет ли она под его тяжестью? Но нет, только чуть зазвенели витые перила.

Дрогнувшей рукой он открыл высокие двери и замер потрясенный. Никогда не видал он подобного великолепия! Хрустальные арки, колонны. Только почему так много часов повсюду, среди цветов, на золоченых столиках?..

«Нет, не зря принцесса Альфиора мечтала увидеть Хрустальный замок! — подумал Хьюгли. — Однако не течет ли крыша, не капает ли дождь сквозь потолок? Да нет, вроде крыша надежна».

— О чем ты задумался, пришелец? — послышался негромкий звучный голос. — Кто ты? Я прежде тебя не видела.

Хьюгли вздрогнул и оглянулся.

Позади него стояла тоненькая девушка в сером шелковом платье. Она перекинула через плечо длинные распущенные волосы, пытаясь спрятать, закутать ими блестящий серебряный меч.

— Знай, я не тайно пробрался сюда, как вор в ночи, — напыщенно проговорил Хьюгли. — Сама королева Хрустального замка указала мне сюда дорогу.

— Я и в мыслях не имела тебя обидеть, — тихо улыбнулась девушка. — Здесь много диковинок, есть на что полюбоваться.

— Твоя правда, — кивнул Хьюгли. — Но кто ты, красавица? И почему бродишь ночью с обнаженным мечом?

— Меня зовут Нинисель. А меч… — девушка с тревогой посмотрела сквозь прозрачную стену на далекий лес Вительвельт. — Лучше не спрашивай.

Рыцарь Хьюгли не мог отвести восхищенного взгляда от серебряного меча.

— Вот так меч! — не удержавшись, воскликнул он. — Сработан на славу!

— Меч? — задумчиво повторила Нинисель и торопливо добавила: — Вот что, рыцарь. Хочешь, поменяемся? Отдай мне свой меч, а я отдам тебе вот этот из чистого серебра.

— Мой меч малость заржавел, — смутился Хьюгли. — К тому же недостойно рыцарю отдавать свой родовой меч, ведь он достался мне от моего отца, славного короля Хьюгли Первого.

— А достойно знатному рыцарю отказывать девушке в ее просьбе? — улыбнулась Нинисель. — Нет, рыцарь, не обижай меня отказом!

— Что ж, будь по-твоему, — неуверенно согласился Хьюгли.

— Благодарю тебя, рыцарь. — Нинисель коснулась прохладными пальцами его руки. — Ты сделал доброе дело, и да сопутствует тебе удача!

Хьюгли взял серебряный меч и вложил его в ножны. Меч пришелся точь-в-точь.

— Скажи мне, красавица… — начал было Хьюгли и умолк. Девушки рядом с ним уже не было…

Нинисель тем временем опрометью взбежала по крутым ступеням Северной башни. Лунный ключ ярко светился в темноте. Только бы успеть, только бы ее не застала королева Демонта!

Нинисель отомкнула дверь и бросилась к пустым ножнам. Встала на цыпочки, дрожащей рукой вложила в пустые ножны меч рыцаря Хьюгли.

Скорее вниз по звонким ступеням! Летучие мыши на этот раз не обратили на нее внимания. Они скалили зубы, держа в лапках крупные жемчужины. Только самая большая из них с ярко горящими глазами поглядела на Нинисель и с важностью кивнула головой: «Мол, будем молчать…»

Глава тринадцатая
Приворотное зелье

Королева Демонта влетела в распахнутое окно Северной башни.

Расстегнула драгоценную пряжку на груди, нетерпеливо сбросила на кресло отсыревший плащ Молчания.

— Негодная птица, ты словно нарочно дразнишь меня! — Королева сурово нахмурилась. — Норовишь пролететь над Серебряным озером и уронить туда перо. Забыл о серебряном мече?

Тут она по привычке поглядела на узорные ножны, висящие на хрустальном крюке. Меч на месте, да и куда ему деться? Дверь крепко заперта, ключ висит у нее на поясе.

Весь замок виден насквозь. Все спят. Только Нинисель идет по залу. Что это блеснуло у нее в руке? Она таинственно улыбается, как будто что-то знает.

Вдруг в глазах королевы вспыхнули багровые огни, словно кто-то дунул на присыпанные пеплом раскаленные угли.

— Проклятье! — вскрикнула Демонта. — Чаша пуста! Где же лунный мальчишка?

— Я здесь! Все вижу и слышу! — послышался из пустоты тонкий насмешливый голос. — Не тронешь меня, не достанешь!

«Кто пожалел его? Кто, кто? — Демонта закусила губу. — Неужели сострадание сильнее страха? Неужели это Нинисель, маленькая тихоня? Но если так…»

Королева, с трудом сдерживая себя, спустилась по ступеням и вошла в круглый зал. Она остановилась перед Нинисель.

— Скажи мне, девочка, это сделала ты? Ты освободила лунного мальчишку? Скажи, не бойся, я не буду сердиться, я только хочу знать, — мягко, вкрадчиво проговорила она.

Между королевой и Нинисель низко пролетела большая летучая мышь с ярко горящими зелеными глазами.

— Нет, нет, нет! — пропищала она. — Нет, нет!

В лапах летучей мыши вдруг блеснуло золотое кольцо.

— Нинисель спала и плакала во сне! — провыл Цепной Ветер, обнимая прозрачными руками острый шпиль башни. — О, печаль, печаль!..

Нинисель молча стояла перед Демонтой, зажав в руке лунный ключ.

— Ты что-то прячешь от меня, малышка, — безмятежно улыбнулась королева. — Будет лучше, если ты покажешь, что у тебя в правой руке!

Девушка с отчаянием посмотрела вверх. Низкое тягучее облако, колеблясь, на миг закрыло луну.

«Спасибо тебе, Цепной Ветер, — подумала Нинисель. — Ты все понял…»

Она боязливо разжала пальцы. На узкой ладони девушки ничего не было.

— А почему ты сняла свои драгоценности, Нинисель? — все так же улыбаясь, спросила королева. — Почему ты их сняла?

— Они слишком тяжелые, королева, — ответила Нинисель, стараясь скрыть, как ей страшно.

— Вот как? Слишком тяжелые? — пристально посмотрела на нее Демонта. — Все твердят, что ты невиновна. Твои глаза прозрачны, и все же в их глубине что-то таится… Ты бледна, дитя мое. Ступай к себе.

Демонта проводила Нинисель долгим недоверчивым взглядом. Глубокое беспокойство не оставляло ее.

Королева поднялась наверх в Северную башню. Цепной Ветер, свернувшись, лежал на ковре. Демонта запуталась в его струях, не поймешь, где волосы, где руки.

«Рыцарь Гиальмар… Да, не легко обмануть любящее сердце. — Королева нахмурила стрельчатые брови. — И все же я не упущу тебя…»

Королева достала с полки тяжелую старинную книгу в черном переплете. Странная это была книга! Пустые страницы, ни одного слова. Но стоило Демонте кинуть взгляд на страницу, как тут же на пожелтевшей бумаге появились таинственные письмена.

— Вот что мне надо! — улыбка удовольствия тронула ее губы. — Теперь ты, рыцарь Гиальмар, равнодушно пройдешь мимо Нинисель. Ее слезы, проникновенные вздохи больше не тронут тебя. И все же, Нинисель, ты останешся навсегда в моем замке. Ты — моя награда, моя добыча. Эй, Ветер, Цепной Ветер, да поднимись же ты с ковра!

Ветер так резко взлетел, что опрокинул кресло. Плащ Молчания на миг, трепеща, повис в воздухе, и Ветер успел зарыться в него лицом, прижаться к нему губами.

— Ах ты, летучий хитрец! — воскликнула королева. — Опять посмел тронуть мой плащ Молчания! Видно хочется, чтобы я повесила тебе на ноги еще одну цепь!

Ветер с покаянным стоном опутал ноги королевы своими косматыми волосами.

— Лети в лес Вительвельт, — сурово приказала королева. — Догони рыцаря Гиальмара. Вей, дуй, кружись, засыпь ему глаза песком. Пусть рыцарь заблудится, заплутает, снова и снова возвращается на то же место. Мне надо, чтобы он не скоро выбрался из леса!

Укрощенный Ветер вылетел из башни, только прогремела медная цепь.

Королева Демонта выпрямилась и как будто стала еще выше ростом.

Она зажгла огонь на золотом треножнике и поставила на него котел с закопченным днищем.

— Приворотное зелье! Ни один смертный не в силах противиться его колдовской силе. Едва ты пригубишь его, рыцарь, тебя охватит одно желание: видеть ту, служить той, на которую упадет твой первый взгляд… Любовь пустит корни в твоем сердце! Что крепче всего? — продолжала Демонта. — Я поймала на лету клятву благородного рыцаря и заперла ее в ларце до поры до времени. Теперь лети в котел! Пусть любовь будет верной и вечной. Добавлю в котел шипы терновника, зазубренные на концах, любовь уже не вырвешь из сердца. Обрывок соловьиной песни и змеиный яд. Коготь старой ведьмы. Кипи, колдовское зелье! Кину в котел тяжкий сон палача и отчаяние сумасшедшего, кричащего на всех углах. У, как забурлило колдовское варево! Того гляди, побежит через край…

Королева глухим зловещим голосом проговорила заклинание:

Яд и зеленая медь!

Любовь сильнее, чем смерть,

Страшней палача и пыток.

Кипи, приворотный напиток!

Огонь на треножнике вспыхнул ярче и погас.

Королева перелила колдовское зелье в драгоценный кубок, надежно закрыла его и запечатала своей печатью.

Глава четырнадцатая
Туман в замке принцессы Альфиоры

Ну и ветер! Рыцарь Гиальмар прикрыл глаза ладонью. Вперемешку летят пучки травы, листья. Ветер кидает в лицо пригоршни песка, засыпает глаза.

Вдруг все утихло. Словно смерч прошел стороной. Луна важно выплыла из-за тучи.

Рыцарь Гиальмар пришпорил верного Кардифа и взлетел на лесной пригорок. Мелкие березки еще трепетали от последних порывов ветра.

Вдруг лента тумана, обвивавшаяся вокруг его руки, тихонько шевельнулась, несколько капель влаги сбежали по пальцам.

Гиальмар невольно вздрогнул. Над верхушками деревьев летела королева Демонта.

Она пролетела так низко, что Гиальмар почувствовал на лице всплески воздуха от взмахов жестких серебряных крыльев.

«Куда летит королева Демонта? — в смятении подумал рыцарь, глядя ей вслед. — Э, так и есть, прямехонько к замку принцессы Альфиоры! Вон в замке зажегся свет. Слуги с факелами. Ее ждут…»

Гиальмар увидел, как королева Демонта скользнула в открытое окно замка.

Нет, неспроста прилетела сюда королева. Она опять что-то замышляет. Но что, что? Надо разузнать во что бы то ни стало…

Гиальмар тронул поводья.

Одиноко и тревожно прозвучал в тишине стук подков по подъемному мосту. Один из стражников окликнул его:

— Это вы, господин? Что-то вы нынче припозднились. Принцесса приказала никого не пускать!

Гиальмар, сделав вид, что не расслышал, проскакал мимо.

— Эй, слушай, Толстое Брюхо, не кликнуть ли слуг? — послышался позади него встревоженный голос стражника. — Если мы его пропустим, не сносить нам головы!

«Дело плохо! — подумал Гиальмар, взбегая по лестнице. — Слуги бросятся на поиски, они без труда меня обнаружат. И я ничего не узнаю!..»

Тут он снова почувствовал, как на его руке шевельнулась лента тумана. Ему вспомнились слова феи Серебряного озера: «В трудный час мой пояс, мой верный туман может тебе пригодиться…»

Гиальмар размотал и подкинул вверх влажную ленту тумана. И в тот же миг его окутало облако мельчайших капель, полных запахов влажной земли, дождя и сырых трав. Словно невесомое воздушное кружево заполнило все вокруг. Густые струи тумана переплетаясь, поплыли по галерее и дальше вверх по лестнице. Туман, всюду туман, ничего не разглядишь. Снизу поднимались мерцающие белые колонны, сверху струились призрачные водопады. Послышался топот ног и злые, растерянные голоса:

— Тысяча дьяволов! Откуда взялся этот проклятый туман?

— Экий ты дуралей, братец! — откликнулся другой стражник. — Слышишь, как свистит и воет ветер? Закрыть бы окно, да только где оно, это окно? Ничего не видать…

— Что это? Не сойти мне с места… Вон там, там, гляди! Из тумана торчит сапог, а на нем золотая шпора! — ахнул кто-то совсем рядом.

— Мерещится тебе невесть что, пустая башка! Видно, хватил за ужином лишнего. Где это видано: туман с золотой шпорой? Так, капелька воды…

«Спасибо тебе, фея Нентиэль, за чудесный подарок!» — подумал Гиальмар. Он с трудом нащупал рукой перила и стал подниматься по лестнице. Мелькнула полоска света. Знакомая дверь.

Она чуть приоткрыта. Гиальмар приник глазом к щелке.

Просторный зал был ярко освещен.

Королева Демонта сидела в глубоком кресле. По другую сторону стола, едва касаясь его кончиками пальцев, стояла принцесса Альфиора.

— Да, молва не лжет, ты и впрямь красива, Альфиора, — послышался надменный холодный голос королевы Демонты. — Но знай, принцесса, рыцарь Гиальмар полюбил другую!

— Другую? Может ли это быть? — Глаза Альфиоры блеснули.

— Это так. Он полюбил дочь нищенки-побирушки.

— Дочь нищенки?! — недоверчиво и презрительно воскликнула Альфиора.

— Да. Ее зовут Нинисель… Скажи, Альфиора, нас никто не слышит?

— Никто, королева. Я приказала удвоить стражу и никого не пускать. Все, как ты велела.

— Хорошо, Альфиора. Но слушай дальше. Я нарочно пролетела над рыцарем Гиальмаром так низко, чтоб он догадался, куда я лечу. Скоро он будет здесь. А до этого я должна успеть тебе кое-что сказать.

— Слуги, стража не пустят рыцаря в замок, королева, пока я не прикажу.

Но, казалось, королева не слушает ее. Пламя свечей плясало в неподвижных глазах Демонты.

— Я увидела Нинисель… Она лежала на снегу… Ее душа так чиста, что смогла осветить весь мой замок сверху донизу, — словно отвечая своим мыслям, негромко проговорила Демонта. — Потому я и заманила Нинисель в Хрустальный замок.

Сердце Гиальмара стукнуло и замерло. Он весь превратился в слух, боясь пропустить хоть словечко.

— Эта дочь нищенки останется вечно юной, а я… — слезы зависти и досады выступили на глазах Альфиоры.

— Ты завистлива и тщеславна, Альфиора, — холодно проговорила Демонта. — Твоя душа едва ли осветит хотя бы один уголок моего замка. Потому, сколько ты ни старалась, так и не смогла увидеть Хрустальный замок.

— Я готова на все, лишь бы навек остаться юной! — исступленно воскликнула Альфиора. — Я отдам все, что имею!

— И ты отдашь мне за вечную юность крест, который носишь на груди? — пронзительно посмотрела на нее Демонта.

— Возьми его! — Альфиора ухватила руками цепочку, на которой висел крест. Золотая цепочка запуталась в густых кудрях, но она, сморщившись от боли, рванула ее. — Возьми, он мне не нужен!

Демонта отшатнулась, загораживая глаза рукой, словно маленький крест на золотой цепочке ослепил ее. И в тот же миг крест в руках Альфиоры исчез, будто расплавился, растворился в сиянии свечей.

— Теперь ты знаешь тайну Хрустального замка! — в глазах королевы зажегся багровый жгучий огонь.

— Что с того, что я знаю его тайну, если все равно я не могу его увидеть? Войти в него, остаться в нем навсегда! — в отчаянии воскликнула Альфиора.

— Я возьму тебя в мой Хрустальный замок! — властно проговорила королева. — Вижу, ты покорна и сделаешь все, что я прикажу.

Королева поставила на стол запечатанный кубок тончайшей работы. Сломала печать, откинула крышку.

— Скоро сюда прискачет рыцарь Гиальмар, — усмехнулась королева. — Он хочет разведать, для чего я здесь, но не узнает. Дай ему выпить хоть один глоток из этого кубка. В нем приворотное зелье! И рыцарь, покорный зелью, пойдет за тобой повсюду. Так исполнится твоя мечта, вместе с ним ты войдешь в Хрустальный замок!

Огоньки свечей затрепетали, пригибаясь книзу, когда лебедь взмахнул крыльями, унося Демонту.

Луна залила серебром круглые верхушки деревьев. Демонта летела с затаенной улыбкой на губах. Она так глубоко задумалась, что не заметила, как бархатный плащ Молчания соскользнул с ее плеч.

— Фью-у!.. — неслышно просвистел Цепной Ветер. — А пряжка-то расстегнулась…

Своими гибкими руками он проворно подхватил плащ Молчания и через мгновение скрылся с ним среди безмолвных теней леса Вительвельт.

«Вот для него подходящее местечко! — Цепной Ветер свернул плащ и затолкал его в дупло старого дуба. — Дупло похоже на сердечко. Здесь его никто не отыщет, а птицы будут молчать…»

Глава пятнадцатая
О том, как рыцарь Хьюгли перестал бояться воды

Рыцарь Хьюгли на своем тяжелом коне ехал по ночному лесу Вительвельт.

Откуда-то доносился шепот падающей с уступов воды.

«Скоро принцесса Альфиора станет моей женой, — рассуждал рыцарь Хьюгли. — Так почему же счастье и торжество не переполняют мое сердце? Разве не к этому я стремился? Нет, прочь досужие сомнения! Я увижу, как служанки расчесывают ее волосы цвета темного меда, надевают атласные туфли на ее маленькие ножки… И любовь вспыхнет с новой силой!»

Где-то в глубине леса ухнула сова. Беспокойно затрепетала листва. Хьюгли послышался чей-то невнятный голос: «Здесь его никто не отыщет, а птицы будут молчать…»

Рыцарь вздохнул, погруженный в глубокие думы:

«Принцесса Маргарета… Я все чаще вспоминаю ее. А мой милый отец? Он ждет меня и уже никогда не дождется. Не лучше ли вернуться? Но подняться на корабль и выйти в открытое море? Зеленые волны, огромные, как горы… Нет, это свыше моих сил! Отныне между мной и родным островом бурное море, и оно зовется — судьба… Забыть, забыть былую жизнь. Это невозвратимое прошлое, а будущее — это Хрустальный замок. Стоит оглянуться, и я его увижу…»

Рыцарь Хьюгли оглянулся и сдавленно вскрикнул. Хрустальный замок исчез. Он увидел только голый холм, а на вершине обугленную сосну. Лунный маслянистый свет стекал по склону холма.

— Проклятье! Все обман! Замок пропал, как сквозь землю провалился! — отчаяние Хьюгли перешло в безудержный гнев. — Может, серебряный меч тоже обман?

Одним рывком Хьюгли выхватил меч из ножен.

В то же мгновение серебряный меч рванулся из его рук с такой силой, что рыцарь едва успел соскочить с седла.

— Нет, шалишь, тебе не вырваться! — Хьюгли, не выпуская меча, перепрыгнул через упавшее дерево, вломился в кусты. Меч все сильней тянул, волочил его за собой. Он словно стремился к неведомой цели. Мелькнула березовая роща. Вверх по косогору, вниз по каменистому склону и снова вперед через густые заросли. Над головой хороводом кружились звезды.

Вдруг деревья расступились, и Хьюгли застонал от ужаса. Прямо перед собой он увидел прозрачное, глубокое озеро. Далекое дно было устлано серебром.

Хьюгли и ахнуть не успел, как вслед за мечом он с шумом и плеском окунулся в воду.

Отфыркиваясь, Хьюгли вынырнул. Меча в его руках уже не было.

Тут ошеломленный Хьюгли чуть снова не окунулся с головой. Он увидел, что над ним наклонилась женщина дивной красоты. В руках она держала пропавший меч. Хьюгли обомлел: лицо женщины, ее сверкающие одежды, тонкие руки — все было прозрачно. Хьюгли разглядел сквозь ее плечо звезды на небосклоне, пролетевшую, как тень, ночную птицу.

— Знай, рыцарь, я фея Серебряного озера Нентиэль. — Голос феи звучал нежно и властно. — Не гневайся, что я взяла этот меч. Он мой по праву и всегда был моим.

Рыцарь Хьюгли выбрался на берег. С него потоками лилась вода. В складках плаща запутались тонкие серебряные водоросли.

— В обмен за меч я сниму с тебя заклятье королевы Демонты, — продолжала фея Нентиэль. — Отныне ты, как и прежде, не будешь бояться воды и бури!

Рыцарь Хьюгли в счастливой растерянности ощупал себя руками.

— И правда, больше не боюсь! — воскликнул он. — Теперь я без страха взойду на корабль и поплыву в открытое море. Я прикажу поднять все паруса…

— Ветер будет попутный, — улыбнулась фея. Хьюгли увидел, что на ее туфельку прыгнул серебряный лягушонок. Квакнул, уставился на рыцаря выпуклыми глазами.

— Одно меня печалит, — рыцарь Хьюгли отжал мокрый плащ, — что я вернусь к моему отцу без родового меча. Пусть ржавый, он был мне дороже всех мечей на свете.

— Так устроен мир, — негромко отозвалась фея Нентиэль, и сквозь нее рыцарь увидел туманную заходящую луну. — Одно мы теряем, чтобы обрести другое…

Фея плавно, не всколыхнув воды, погрузилась в озеро. На миг на дне призрачно блеснул серебряный дворец. Слуга с серебряным лицом почтительно распахнул высокие двери, и все померкло.

Глава шестнадцатая
Кубок с темными письменами

Рыцарь Гиальмар без сил прислонился к стене.

— О боже, моя Нинисель! Теперь я знаю, почему ты так страдаешь! — содрогаясь, прошептал он. — Одна-одинешенька, замерзая на снегу, ты отдала… Ты отдала в обмен за жизнь свою душу безжалостной королеве-колдунье. Вот она страшная тайна Хрустального замка! Дьявольская тайна… Что же мне делать, как спасти тебя, любимая? Святой отшельник убит…

Гиальмар, шатаясь, сделал несколько шагов в редеющем, тающем тумане. Нечаянно задел высокую вазу из тонкого фарфора. Ваза упала на мраморный пол, со звоном брызнули острые осколки.

Альфиора торопливо распахнула двери, тяжело дыша, остановилась на пороге.

— И давно ты здесь, рыцарь? — скрывая тревогу, спросила она.

— Да только что, — овладев собой, спокойно ответил Гиальмар. — Слуга вел меня, но заплутался в тумане. Какая странная ночь, принцесса!

— Хоть и поздний час, я рада тебе, рыцарь!

Гиальмар вошел вслед за Альфиорой, и ему сразу же бросился в глаза золотой кубок, покрытый темными письменами, стоящий на столе.

— Вижу, вижу, рыцарь, — с притворным вздохом проговорила Альфиора, — ты охладел ко мне. Что ж, любовь не терпит принуждения. Тогда выпей это вино за новую избранницу твоего сердца!

Принцесса взяла кубок и недрогнувшей рукой поднесла его рыцарю.

— О, печаль, печаль… — просвистел Цепной Ветер, пролетая мимо башни, играя с последними лентами тумана.

Но Гиальмар, не пригубив, поставил кубок на стол.

— Это старинное вино из подвалов моего замка, — настойчиво сказала Альфиора. — Отведай его, рыцарь!

— Порой старинные вина бывают отравлены, принцесса. — Гиальмар покачал головой, пристально глядя на Альфиору.

— Неужели я похожа на отравительницу? — Альфиора обольстительно улыбнулась.

— Среди отравительниц встречались и редкие красавицы, — возразил Гиальмар.

— Стыдно, рыцарь, ты пуглив, как молодой олень! — вспыхнула Альфиора. — Чтоб рассеять твои обидные подозрения — смотри!

Альфиора поднесла кубок к губам и отпила глоток напитка.

— Он слаще ме…да… — с запинкой проговорила она. Ее прекрасное лицо начало странно меняться. Она побледнела, в глазах зажегся новый теплый живой свет.

Альфиора в недоумении огляделась вокруг, будто не понимая, где она, что с ней.

— Это ты, рыцарь? — неуверенно проговорила Альфиора. — Как все изменилось вокруг. Я не узнаю тебя, будто вижу впервые. Выпей же вина, скорее! Молю тебя…

Но Гиальмар резко оттолкнул кубок. Кубок опрокинулся. Темный напиток разлился по скатерти, словно густо-алая кровь.

— Что ты наделал, безумный? — вскрикнула Альфиора. Она окунула пальцы в темную лужицу вина, с жадностью облизнула их. — Неужели ты отвергнешь меня, отвергнешь мою любовь? О, что я вымолвила? Но видишь, я не краснею… Я люблю тебя, рыцарь!

Альфиора пошатнулась, она упала бы, но Гиальмар успел подхватить ее. Она обняла его своими белоснежными руками.

— Милый… — прошептала она.

Гиальмар мягко отстранил Альфиору. На его плече остались черно-красные следы ее пальцев.

— Прости, принцесса, — проговорил Гиальмар. — Я так многое узнал за эту ночь. В моем сердце великая грусть, но тебе не понять меня. Прощай!

— Ты уходишь? Ну уходи, неужели ты думаешь, я буду удерживать тебя? — принцесса звонко рассмеялась, но это был смех отчаяния. — Уходи! Прощай… Нет, ты не уйдешь. Я прикажу бросить тебя в подземелье, заковать в цепи! Какие цепи? Разве мои объятия не крепче цепей?.. Уходишь, уходишь? Тогда уходи скорее… Нет! Слуги, стража, сюда! В подземелье его! Приковать к стене!

В зал вбежали слуги, мелькнули веревки, цепи. Гиальмар оттолкнул одного, отшвырнул в сторону другого. Но, связанный, опутанный цепями, скоро он уже не мог сопротивляться.

— Не гневайся, милый. — Альфиора не сводила с него обжигающих глаз. — Только скажи, что ты любишь меня по-прежнему. Я забуду свою гордость, я буду покорно исполнять все твои желания, прихоти…

Стража повела Гиальмара к дверям.

— Бедная, бедная, ты страдаешь, — прошептал Гиальмар. — Но это не любовь говорит в тебе, а колдовской напиток…

— Фью-у-у! — провыл Цепной Ветер. Он так широко раскинул руки, будто хотел обнять башню, полную света догорающих свечей. — Полечу к моей госпоже и все доложу ей…

Глава семнадцатая
Подслушанный разговор

В своей высокой Северной башне королева Демонта, стоя у окна, нетерпеливо вглядывалась в полную ночных теней глубь леса.

«Скоро рыцарь Гиальмар и принцесса Альфиора, лаская друг друга взорами, подъедут к замку… А вот и Цепной Ветер! Как закипели листья березы…»

Цепной Ветер влетел сразу во все окна, обхватил длинными гибкими руками колени королевы, опутал их прозрачными волосами.

— Ну! — отталкивая его текучие руки, воскликнула королева.

— О, моя повелительница, — пропел Ветер. — Рыцарь Гиальмар опрокинул кубок с вином! Опрокинул, опрокинул… Но сначала из кубка отпила принцесса Альфиора. И теперь рыцарь брошен в подземелье.

— Быть не может! — вскрикнула королева. — Ты обманываешь меня!

Цепной Ветер смиренно свернулся у ее ног, посмеиваясь и неслышно шепча:

— Где твой плащ, королева, где твой плащ Молчания?..

Прошло немного времени, и в бледное предрассветное небо взвился серебряный лебедь.

«Все рушится, все, что я задумала, — Демонта нахмурила брови. Внизу мелькнула одинокая часовня. Свет из хижины отшельника лег золотым кругом на траву под окном. — Старый отшельник… Он для меня недосягаем. Но рыцарь Гиальмар!.. Нет, я не могу упустить такую редкую добычу!»

Лебедь плавно опустился на посыпанный мелким песком двор.

Королева, легко ступая, поднялась по лестнице. Никто не расслышал ее шагов, только псы, лежавшие у ног стражников, тревожно заворчали, шерсть вздыбилась на их загривках.

— Проклятый туман всех свел с ума сегодня, — проворчал толстый стражник, зевая. — Даже собакам невесть что мерещится.

Не замеченная никем, королева вошла в замок. Послышались звонкие, торопливые шаги. Королева прижалась к стене за колонной.

Вниз по лестнице стремительно бежала принцесса Альфиора. Она опередила сопровождавших ее слуг с факелами. Казалось, она бежит в темноту, а свет догоняет ее. Последней ковыляла старая нянька, потирая ладонями заспанное лицо.

Стража распахнула окованные железом двери. Альфиора бросилось вниз под мрачные, седые от сырости своды. Держась в тени, королева спустилась вслед за ней.

— Любимый, скажи, что ты не сердишься на свою Альфиору! — принцесса подбежала к рыцарю, с трудом подняла тяжелые цепи, сковавшие его руки. — Сама не пойму, как я могла приказать бросить тебя в это страшное подземелье. О, мне не надо никакого Хрустального замка! Я буду счастлива с тобой в простом домике окнами в сад. Зачем мне красота, если она не служит любви? Я знаю, ты любишь меня, одну меня… Уйдем отсюда, здесь могильная сырость и холод. Скорее на волю, к свету, дай мне твою руку!

Рыцарь отступил к стене. Тень грусти и сожаления пробежала по его лицу.

— Прости, принцесса, я не могу тебе лгать. Ты говоришь: «К свету!» Свет для меня один: надежда увидеть мою Нинисель.

Жаркий румянец ревности и гнева окрасил щеки Альфиоры. Она метнулась прочь от рыцаря, слуги шарахнулись в стороны, боясь опалить факелами ее распущенные волосы.

— Ты сам не знаешь, что говоришь! Ты одумаешься. А если нет… Ты сгниешь от сырости в этом подземелье, скрючишься, обрастешь шерстью, как дикий зверь!

Альфиора в исступлении стиснула руки, слезы бежали по ее лицу.

Уже поднимаясь по ступеням, она обернулась:

— Потушить факелы, пусть сидит в темноте и холоде! — крикнула она гневно и тихо добавила с жалобной нежностью: — Любимый…

— Ах, ты бессовестный, — старая нянька подняла кверху сжатые кулаки, затрясла ими. — У-у тебя! Ишь какой гордец сыскался. Отказался от моей девочки. Такой красавицы и богачки в придачу. Так бы и прибила тебя, висельник!

Загремели замки, подземелье погрузилось в кромешный мрак. Но королева Демонта видела в темноте, как кошка.

Рыцарь Гиальмар опустился на каменный пол, обхватил колени руками. Вдруг королева услыхала его тихий потрясенный шепот:

— Нинисель, моя великая любовь! Я все знаю и все же… Если бы я мог, я разделил бы твою судьбу, Нинисель!

Королева Демонта стиснула руки. Сердце ее переполнил злобный восторг:

«О большем я не могла и мечтать!.. Принцесса Альфиора? Эта девочка мне больше не нужна. Теперь ее удел тоска и печаль — награда за гордость».

Она легко прошла сквозь вековую каменную стену, словно стена была сложена из кусков темного облака.

Глава восемнадцатая
Венец для Нинисель

Королева Демонта сидела перед открытым ларцом и не спеша перебирала драгоценности.

— Скоро, скоро рыцарь Гиальмар будет здесь! Вдвоем с Нинисель, соединившись в скорби и счастье… О, сколько будет света! Этого света мне хватит наконец, чтобы наесться досыта. Утолить мой вечный голод… Сегодня я хочу украсить Нинисель. Что же выбрать? Пожалуй, этот венец с мелкими алмазами. Он подойдет к ее прозрачным зеленым глазам.

Сквозь хрустальный пол, лестницы и арки королева Демонта увидела Нинисель. Девушка стояла возле пустой чаши из литого золота и в задумчивости пропускала между пальцев шелковистую прядь волос. Королева Демонта спустилась вниз и остановилась перед ней. Нинисель испуганно вздрогнула и поглядела на королеву с томительным ожиданием.

— Как ты думаешь, для кого этот венец? — поддразнивая ее, усмехнулась королева. Она подняла венец повыше. — Попробуй достань его. Ну-ка, попрыгай, малышка!

Королева то поднимала золотой венец, то опускала.

— Прыгай, прыгай!

Но Нинисель стояла неподвижно, чувствуя, что королева сказала еще не все.

— Тебе надо принарядиться сегодня, Нинисель, чтоб стать еще милей и прелестней, — сказала королева. — Я принесла тебе счастливую весть, дитя мое! Наконец-то я увижу твою улыбку. Радуйся, Нинисель! Скоро, скоро рыцарь Гиальмар прискачет сюда и останется с тобой в Хрустальном замке навсегда!

Нинисель побледнела, как свежевыпавший снег.

— Только не это! — в отчаянии вскрикнула она. — Пощади, королева! Ты нарочно мучаешь меня. Скажи, ты просто пошутила, правда?

Королева с досадой отшвырнула венец, и он, звеня, покатился по полу.

— На тебя не угодишь, капризница. — Глаза Демонты потемнели от гнева. — Может, ты не поняла меня, ослышалась? Твой любимый, твой Гиальмар с рассветом будет здесь! Разве не об этом ты мечтала, крошка Нинисель?

Долгим, глубоким взглядом посмотрела Нинисель на королеву и молча вышла из зала.

— Пустое притворство, — прошептала королева, глядя ей вслед.

В зал вбежала заспанная кудрявая девочка.

— Какой красивый! — восхищенно воскликнула девочка, глядя на откатившийся венец. Она потерлась лицом о руку королевы. — Можно, можно я возьму его себе?

И, схватив венец, она убежала, заливаясь детским пронзительным смехом.

Королева провела тыльной стороной руки по лбу. Почему так тяжела каждая встреча с Нинисель?

Глава девятнадцатая
Ржавый меч рыцаря Хьюгли

Лунный луч легко скользнул сквозь потолок Северной башни. Вспыхнул, как огонек, и тут же превратился в маленького кудрявого мальчугана.

— Я думал, ты уже давно улетел отсюда, — с разочарованием протянул мальчуган. Он присел на корточки возле лебедя. — Ну что ж ты! Разве не видишь, что серебряного меча уже…

Он поднял голову, взглянул на узорные ножны, висящие на крюке, и горестно вскрикнул.

— Меч! — лунные сверкающие слезы брызнули из его глаз. — Ну как же так! Значит, Нинисель испугалась, испугалась! Взяла меч, а потом струсила и вложила его назад в ножны!

— Когда я вернулся, меч, как всегда, висел на хрустальном крюке, — безнадежно прошептал лебедь.

— Нинисель!.. А я ей так верил! — Лунная слеза скатилась с лестницы, скользнула сквозь потолок и, сверкнув, упала прямо к ногам королевы Демонты. Королева подняла голову и замерла.

— Лунный мальчишка! — прошептала королева Демонта. — Ты снова тут. Мне бы только дотянуться до тебя, дотронуться хоть кончиком пальца, и ты опять в моей власти!

Королева Демонта, ступая легко и неслышно, поднялась по лестнице.

Лунный мальчик горько плакал, закрыв лицо светящимися ладошками, ничего не слыша и не замечая.

Но лебедь чутко повернул голову. Королева уже протянула руку, чтобы коснуться кудрявой головы мальчугана… Но в этот миг лебедь взмахнул широким крылом и загородил им лунного мальчика.

— Проклятье! — вскрикнула королева.

Лунный мальчик взлетел к потолку и выше, сквозь хрустальные арки. Он скрылся, погас в темном облаке, укрывшем луну.

— Ты поплатишься за это, упрямая птица! — В глаза королевы словно кто-то бросил горсть раскаленных углей. — Простись со своей серебряной жизнью!

Королева уверенным движением выхватила меч из ножен и замерла, задохнувшись, не веря своим глазам.

— Что это? Ржавый меч! Откуда? Кто подменил серебряный меч?

Лебедь взглянул на ржавый меч в руках королевы и замер не дыша. Потом со вздохом освобождения он взмахнул тяжелыми крыльями и звеня поднялся в воздух.

— Окна закрыты, тебе не улететь! — крикнула Демонта.

Лебедь с силой ударил крылом по хрустальной стене. Во все стороны побежали трещины. Еще удар! Брызнули острые осколки. В стене образовался пролом.

Лебедь стремительно вырвался на волю.

— О, печаль, печаль! — провыл Цепной Ветер. — Мой серебряный друг, ты улетаешь!

Лебедь уже коснулся крылом верхушки столетнего дуба, но вдруг повернул назад. Он поднялся высоко над замком и круто ринулся вниз. Своим острым серебряным крылом он рассек цепи на ногах Ветра. Звеня и гремя, цепи покатились вниз по холму.

— Свободен, свободен! — в восторге просвистел Ветер, завиваясь кольцами. — Я больше не Цепной Ветер, не Ветер-могильщик! Я снова вольный прохладный Ветер!

— Будьте вы оба прокляты! — Демонта размахнулась и швырнула ржавый меч рыцаря Хьюгли вдогонку улетающему лебедю. Меч со свистом пронесся мимо лебедя, сверкнул над поляной, над верхушками леса Вительвельт и скрылся во мраке…

Лебедь летел к Серебряному озеру. Последнее, что увидела Демонта, это был лунный мальчик. Он сидел верхом на лебеде и со смехом молотил его пятками по бокам. В обеих руках он держал букеты лунных цветов.

— Пусть так, — прошептала Демонта. — Все равно ничто не может омрачить мое торжество!

Королева достала с полки старинную книгу в темном переплете, открыла ее. Тотчас на пустой странице вспыхнули огненные буквы.

Глухо и мрачно прозвучал в тишине голос королевы:

Демон ночи, появись!

Дверь — откройся, цепь — порвись!

Свет — померкни! Мрак — сгустись!

Мост подъемный, опустись!..

Глава двадцатая
В хижине старого отшельника

Смолк соловей. Последняя трель, замирая и дрожа, затихла.

Неожиданно старый отшельник услышал топот копыт. К хижине подъехал рыцарь в богатых одеждах на широкогрудом коне. С плаща стекали капли воды, мокрый камзол прилип к груди.

Рыцарь грузно спрыгнул с коня и прямо у порога опустился на колени.

— Я согрешил, святой отец! — рыцарь покаянно опустил голову. — Тщеславие, спесь, гордость овладели моей душой. Рыцарь Гиальмар ехал к тебе, но я обманом сбил его с пути. Сказал, что в хижине…

— Не продолжай, сын мой, — прервал его отшельник, ладонью загородив пламя свечи. — Встань с колен и войди сюда, я тебя совсем не вижу. Вот хлеб, вот сотовый мед и родниковая вода. Обсушись и утоли свой голод.

Хьюгли сел на скамью напротив старого отшельника. Он вглядывался в спокойное доброе лицо старика. И словно какая-то тяжесть покидала его душу.

— Многое тебе открылось, ты познал свет истинной ценности, — старый отшельник вздохнул и тронул иссохшими легкими пальцами руку Хьюгли. — Возвращайся к своему отцу и милой невесте. Твоя верная подруга ждет тебя в своей одинокой башне!

— Откуда тебе ведомо это? — воскликнул потрясенный Хьюгли.

Светло и печально улыбнулся старый отшельник. Он встал и положил руку на голову Хьюгли.

— Господь милосердный да пошлет тебе силы и мудрость выбрать единственно верный путь!

Вдруг отшельник повернул голову, к чему-то чутко прислушался.

— Ты слышишь, рыцарь? И вот опять, опять!.. — с внезапным волнением проговорил он. — Там за лесом стоит Хрустальный замок. Нередко оттуда доносятся нежные звуки флейты, беспечный смех. Но сегодня… Сегодня я услышал вздох столь невыразимо печальный. Он скорее напоминает стон. Вот опять я его слышу! Кто же так мучается и тоскует в Хрустальном замке?.. Впрочем, рыцарь, я задумался, а тебе пора в путь.

Рыцарь Хьюгли смиренно поцеловал руку отшельника.

— Одно печалит меня, — проговорил он, уже ступив за порог. — Я вернусь домой без наследного меча. Пусть ржавый, он был дороже мне всех мечей на свете…

В этот миг что-то мелькнуло в воздухе. Разрезав низкий утренний туман, в землю, прямо у ног Хьюгли вонзился ржавый меч с богатой узорной рукоятью.

— Мой меч, мой родовой меч! — вне себя от радости вскрикнул Хьюгли.

— Недобрая рука бросила его, но твой меч неповинен. — Улыбка отшельника, казалось, светится в полумраке. — Береги его, очисти от ржавчины. Быть может, кто-то помог ему найти путь к тебе…

«Фея Серебрянного озера», — почему-то подумал Хьюгли.

Рыцарь Хьюгли ехал по лесу Вительвельт, полному утренней влажной прохлады. Небо посветлело, покачивая бледные звезды.

Высоко над деревьями, освещенный тающей луной, смутно блистал Хрустальный замок.

«Теперь я без труда вошел бы в замок, но к чему? Моя Маргарета, я вымолю у тебя прощение…»

Хьюгли облегченно вздохнул и уже больше не оглядывался. Он вслушивался в знакомый зовущий голос моря. Влажный удар о скалы и шелест откатившейся волны.

Глава двадцать первая
Последнее заклинание королевы Демонты

Рыцарь Гиальмар сидел в кромешном мраке, прислонившись спиной к холодной стене и вытянув ноги. Тонкая нить паутины прилипла к щеке. Через его ногу перебежала мышь и скрылась с сухим шорохом, словно рассыпав по полу мелкие зерна.

За дверью лениво перебранивались стражники.

— Эй, Громила, передай мне вон ту бутыль. Там еще вроде осталось на донышке.

— Хватился, болван! Она суха, как моя глотка!

Гиальмар закрыл глаза. Нинисель!.. Вот она идет по Хрустальному замку в своем скользящем серо-серебристом платье. Если бы он только мог увидеть ее, прикоснуться к краю ее одежды. Он еще ни разу не видел ее улыбку. Как она улыбается?

«Пройдут года. Я не выдержу разлуки, сойду с ума. В безумии я забуду ее прелестное лицо, ее печальные глаза…»

Вдруг рыцарь вздрогнул. Сердце замерло и сразу часто забилось. Потому что в этот миг цепи на его руках шевельнулись, как живые. С лязгом они упали на каменный пол.

Гиальмар почувствовал — свободен! Железная дверь, скрипя, отворилась сама собой.

Но стража! Их здесь с десяток, не меньше…

Внезапная картина предстала его глазам. Стражники спали вповалку, кто как, привалившись друг к другу. Самый длинный спал лежа на спине, с поднятыми кверху коленками. Другой уснул, запрокинув голову. Густой, сочный храп, пьяное сопение, вздохи.

Гиальмар перешагнул через спящего, тот только пробормотал: «Цепи, ключи, замки…»

По замшелым ступеням Гиальмар выбежал из подземелья.

В окне принцессы Альфиоры дрожал огонек. А вот и сама принцесса! Она быстро прошла мимо окна, прижав пальцы к вискам.

— Мне жаль тебя! Но разве не ты сама навлекла на себя эту беду? — прошептал Гиальмар.

Он бегом пересек двор. Под круглым сводом ворот повисла безветренная тишина. Казалось, все вырублено из камня: спящие стражники, угол стены.

Кто навел на охрану этот таинственный сон? Будто кто-то хочет помочь ему выбраться из замка Альфиоры. Но кто? Кроткая Нинисель не владеет даром колдовства.

Из глубокой тени выбежал верный Кардиф. Мгновение — и рыцарь в седле.

Удача! Подъемный мост опущен. Оглушительно прогремел цокот копыт по мосту в предутренней тишине.

Скорее, скорее. Он ни о чем не будет думать. Перед ним черная пропасть, но на дне бледная искра света. Это улыбка Нинисель. Сначала робкая, недоверчивая, потом… Горькое счастье — вот что ждет его. Все растворится в этом счастье. Отчаяние, ужас, что бы его ни терзало — он никогда не скажет об этом Нинисель. Он не опечалит ее…

На востоке небо посветлело. Выплыло бледное облако, окаймленное снизу пенным золотом.

Наконец над вершинами деревьев поднялся Хрустальный замок. Как он был великолепен, пронизанный насквозь утренними лучами.

Рыцарь Гиальмар соскочил с коня. Навстречу по хрустальной лестнице медленно спускалась королева Демонта в искристо-зеленом платье.

Она улыбалась торжествующей, манящей улыбкой.

— Вот и ты, рыцарь! Я знала, что ты вернешься. Войди же в Хрустальный замок! Да, это я освободила тебя из подземелья. Но полно, забудь об этом, забудь обо всем. Здесь в замке ждет тебя вечная любовь. Ты знаешь, о ком я…

— Ты победила, королева, — рыцарь Гиальмар покорно опустил голову. — Да, я повержен, сломлен. Знаю, какую страшную цену ты потребуешь от меня. Я — согласен!

В этот миг высоко наверху послышались легкие торопливые шаги. Кто-то бежал вниз по хрустальной лестнице.

Рыцарь Гиальмар поднял голову. Вниз по ступеням опрометью бежала Нинисель. В простом белом платье из грубого домотканого полотна. Мелькали ее маленькие босые ноги. Ветер гибкими руками приподнял волнистые волосы. В огромных глазах светились отчаяние и обреченность.

— Остановись! — крикнула Нинисель, и, казалось, весь замок снизу доверху зазвенел от ее голоса. — Не губи свою душу! Мне нет спасения, но ты… Ты еще можешь спастись!

— Безумная, что ты делаешь? — Лицо Демонты исказилось. — Знаешь ли, сколько лет ты прожила в моем замке? Твои часы шли быстрее всех!

— Мне все равно! — Нинисель протянула к Гиальмару обнаженные руки. — Солнце — сюда! Сожги мою жизнь… Сожги меня. Но пусть мой жалкий прах остановит тебя, любимый!

— Да, ты угадала! Горсть мертвого праха — это все, что останется от тебя, — крикнула Демонта. Теперь открылось ее истинное лицо. Она была страшна, как демон ночи. Кромешный мрак, дымясь, черными лентами струился из ее глаз.

— Моя Нинисель! — в отчаянии вскрикнул Гиальмар, подбегая к девушке.

— Посмотри на меня в последний раз, милый, — слабея, прошептала Нинисель. Голос ее угасал. — Посмотри в последний раз на свою Нинисель и сразу же отвернись. Тебе нельзя видеть, что со мной будет. Это слишком страшно. Прощай, мой Гиальмар! Я погибла…

— Ты не погибнешь, Нинисель! — послышался звучный, сильный голос. Королева Демонта вздрогнула и пошатнулась.

Из чащи леса, еще полной длинных утренних теней, вышел старый отшельник, опираясь на простой суковатый посох.

— Ты раскаялась, дитя мое, ты так мучалась и казнилась, — лицо отшельника светилось состраданием и добротой. — Велика сила раскаяния!

Из леса выпрыгнул еще не сбросивший первый пух олененок. Ища защиты, прижался к ногам отшельника.

Между кустов мелькнул крупный волк. Вдруг он улегся на траву, положив морду на вытянутые лапы.

Нинисель сжалась от ужаса, зажмурилась — первые яркие лучи солнца осветили ее. Нинисель со стоном упала к ногам старого отшельника, обхватила руками его колени, вместе с прижавшимся к ним олененком.

Королева Демонта стояла неподвижно с застывшим лицом.

— Подойди ко мне и ты, сын мой, — поманил к себе Гиальмара старый отшельник.

Гиальмар, шатаясь, подошел к нему и как подкошенный рухнул на колени рядом с Нинисель.

Отшельник положил свою древнюю иссохшую руку на его склоненную голову.

— Благодари Нинисель, рыцарь, — сказал он глубоким, проникающим в сердце голосом. — Ты, сын мой, остановился перед бездонной пропастью. Нинисель дорогой ценой удержала тебя на краю. И, спасая твою душу, она спасла свою. Нинисель заслужила прощение! Господь милосердный знает: тебя, рыцарь вели к проклятому замку великая жалость и любовь!

— Как нам благодарить тебя? — Непролившиеся слезы, лучась, стояли в глазах Нинисель. Глядя на отшельника, она нерешительно, застенчиво улыбнулась, словно заново учась улыбаться.

Гиальмар помог Нинисель подняться, она еле держалась на ногах.

— Храни вас Господь, — проговорил, прощаясь, старый отшельник. Он похлопал олененка по спине. — А ты, несмышленыш, ступай за мной, да держись поближе.

— Мы никогда не забудем тебя, святой отец, — прошептала Нинисель, глядя ему вслед. — Прости, если я не нашла слов, чтобы красиво поблагодарить тебя…

Но старый отшельник уже скрылся за зеленым пологом леса. Только качнулась ветка орешника.

— Теперь мы свободны, родная. Идем! — Гиальмар обнял Нинисель за плечи.

— Неужели вы думаете, что от меня можно так просто уйти? Так просто, даже не оглянувшись? — раздался позади них полный угрозы голос королевы Демонты. — У меня еще хватит колдовских сил, чтобы превратить вас в каменные изваяния. Вы останетесь здесь навсегда мертвые, равнодушные ко всему, утратившие дар жалости и любви!

Голосом гулким, как отдаленный гром, королева начала читать заклинание:

Ивер и авер, венли и вемли!

Дьявольской силе тайное внемли!

В мертвые камни…

Вдруг она умолкла на полуслове. Черный бархатный плащ Молчания обернулся вокруг ее плеч, закрыл губы.

— Фью-у!.. — послышался насмешливый свист Ветра. — Теперь бархатный плащ Молчания — мой! Мы с ним крепко подружились, он славный парень. Мой плащ заставляет молчать диких зверей, а ты куда хуже лютого зверя…

— Спасибо тебе, Ветер! — Нинисель подняла руки, прощаясь и благодаря.

В последний раз Нинисель оглянулась на Хрустальный замок. Он стоял холодный, пустой, безлюдный, никого не было видно за прозрачными стенами.

Нинисель и Гиальмар вошли в лес, полный солнца, зеленых теней, унизанный птичьими голосами.

— Не дрожи так, моя Нинисель, — проговорил Гиальмар, поддерживая девушку. — Скоро мы будем далеко отсюда. О боже, я еще не верю своему счастью!

Откуда-то издалека донесся звучный удар колокола. Глубокий чистый звон поплыл над верхушками леса Вительвельт. Это звонили колокола в церкви на далеком холме.

— Я слышу колокола, милый! — Нинисель повернула к Гиальмару сияющее от счастья лицо. — Я их слышу!

Колокола звучали все громче и громче, будто хотели наполнить своими голосами все небо.

Нинисель шла рядом с Гиальмаром по лесной дороге. Она останавливалась и еще робко, боязливо ступала на залитые горячим солнцем поляны, пахнувшие спелой земляникой. Потом они снова углублялись в лес. И березы, трепеща, бросали на них живые тени.

Нинисель, вспоминая, шептала одну молитву за другой.

— Этим молитвам меня учила еще матушка, — с нежностью и печалью прошептала Нинисель.

— Фью-у-у! — озорно просвистел Ветер, проносясь над ними. Он на лету разворачивал и снова свертывал бархатный черный плащ. Плащ сам собой скользнул в глубокое дупло дуба. — Здесь его никто не найдет, а птицы будут молчать! — послышался воздушный летучий голос.

Яндекс.Метрика