Читать сказки: Владимир Даль. "Лиса-лапотница":

 Зимней ночью шла голодная кума по дорожке; на небе тучи нависли, по полю снежком порошит. 

"Хоть бы на один зуб чего перекусить", - думает лисонька. Вот идет она путем-дорогой; лежит ошмёток. "Что же, - думает лиса, -ину пору и лапоток пригодится". Взяла лапоть в зубы и пошла далее. Приходит в деревню и у первой избы постучалась. 

- Кто там? - спросил мужик, открывая оконце. 

- Это я, добрый человек, лисичка-сестричка. Пусти переночевать! 

- У нас и без тебя тесно! - сказал старик и хотел было задвинуть окошечко. 

- Что мне, много ли надо? - просила лиса. - Сама лягу на лавку, а хвостик под лавку, - и вся тут. 

Сжалился старик, пустил лису, а она ему и говорит: 

- Мужичок, мужичок, спрячь мой лапоток! 

Мужик взял лапоток и кинул его под печку. 

Вот ночью все заснули, лисичка слезла тихонько с лавки, подкралась к лаптю, вытащила его и закинула далеко в печь, а сама вернулась как ни в чем не бывало, легла на лавочку, а хвостик спустила под лавочку. 

Стало светать. Люди проснулись; старуха затопила печь, а старик стал снаряжаться в лес по дрова. 

Проснулась и лисица, побежала за лапотком - глядь, а лаптя как не бывало. Взвыла лиса: 

- Обидел старик, поживился моим добром, а я за свой лапоток и курочки не возьму! 

Посмотрел мужик под печь - нет лаптя! Что делать? А ведь сам клал! Пошел, взял курицу и отдал лисе. А лиса еще ломаться стала, курицу не берет и на всю деревню воет, орет о том, как разобидел ее старик. 

Хозяин с хозяйкой стали ублажать лису: налили в чашку молока, покрошили хлеба, сделали яичницу и стали лису просить не побрезговать хлебом-солью. А лисе только того и хотелось. Вскочила на лавку, поела хлеб, вылакала молочка, уплела яичницу, взяла курицу, положила в мешок, простилась с хозяевами и пошла своим путем-дорогой. 

Идет и песенку попевает: 

Лисичка-сестричка 

Темной ноченькой 

Шла голодная; 

Она шла да шла, 

Ошметок нашла 

В люди снесла, 

Добрым людям сбыла, 

Курочку взяла. 

Вот подходит она вечером к другой деревне. Стук, тук, тук, - стучит лиса в избу. 

- Кто там? - спросил мужик. 

- Это я, лисичка-сестричка. Пусти, дядюшка, переночевать! 

- У нас и без тебя тесно, ступай дальше, - сказал мужик, захлопнув окно. 

- Я вас не потесню, - говорила лиса. - Сама лягу на лавку, а хвост под лавку, - и вся тут! 

Пустили лису. Вот поклонилась она хозяину и отдала ему на сбережение свою курочку, сама же смирнехонько улеглась в уголок на лавку, а хвостик подвернула под лавку. 

Хозяин взял курочку и пустил ее к уткам за решетку. Лисица всё это видела и, как заснули хозяева, слезла тихонько с лавки, подкралась к решетке, вытащила свою курочку, ощипала, съела, а перышки с косточками зарыла под печью; сама же, как добрая, вскочила на лавку, свернулась клубочком и уснула. 

Стало светать, баба принялась за печь, а мужик пошел скотинке корму задать. 

Проснулась и лиса, начала собираться в путь; поблагодарила хозяев за тепло, за угрев и стала у мужика спрашивать свою курочку. 

Мужик полез за курицей - глядь, а курочки как не бывало! Оттуда - сюда, перебрал всех уток: что за диво - курицы нет как нет! 

А лиса стоит да голосом причитает: 

- Курочка моя, чернушка моя, заклевали тебя пестрые утки, забили тебя сизые селезни! Не возьму я за тебя любой утицы! 

Сжалилась баба над лисой и говорит мужу: 

- Отдадим ей уточку да покормим ее на дорогу! 

Вот накормили, напоили лису, отдали ей уточку и проводили за ворота. 

Идет кума-лиса, облизываясь, да песенку свою попевает: 

Лисичка сестричка 

Темной ноченькой 

Шла голодная; 

Она шла да шла, 

Ошмёток нашла 

В люди снесла, 

Добрым людям сбыла: 

За ошмёток - курочку, 

За курочку - уточку. 

Шла лиса близко ли, далеко ли, долго ли, коротко ли - стало смеркаться. Завидела она в стороне жилье и свернула туда; приходит: тук, тук, тук в дверь! 

- Кто там? - спрашивает хозяин. 

- Я, лисичка-сестричка, сбилась с дороги, вся перезябла и ноженьки отбила бежавши! Пусти меня, добрый человек, отдохнуть да обогреться! 

- И рад бы пустить, кумушка, да некуда! 

- И-и, куманек, я непривередлива: сама лягу на лавку, а хвост подверну под лавку, - и вся тут! 

Подумал, подумал старик да и пустил лису. А лиса и рада. Поклонилась хозяевам да и просит их сберечь до утра ее уточку-плосконосочку. 

Приняли уточку-плосконосочку на сбережение и пустили ее к гусям. А лисичка легла на лавку, хвост подвернула под лавку и захрапела. 

- Видно, сердечная, умаялась, - сказала баба, влезая на печку. Невдолге заснули и хозяева, а лиса только того и ждала: слезла тихонько с лавки, подкралась к гусям, схватила свою уточку-плосконосочку, закусила, ощипала дочиста, съела, а косточки и перышки зарыла под печью; сама же как ни в чем не бывало легла спать и спала до бела дня. Проснулась, потянулась, огляделась; видит - одна хозяйка в избе. 

- Хозяюшка, а где хозяин? - спрашивает лиса. - Мне бы надо с ним проститься, поклониться за тепло, за угрев. 

- Вона, хватилась хозяина! - сказала старуха. - Да уж он теперь, чай, давно на базаре. 

- Так счастливо оставаться, хозяюшка, - сказала, кланяясь, лиса. - Моя плосконосочка уже, чай, проснулась. Давай ее, бабушка, скорее, пора и нам с нею пуститься в дорогу. 

Старуха бросилась за уткой - глядь-поглядь, а утки нет! Что будешь делать, где взять? А отдать надо! Позади старухи стоит лиса, глаза куксит, голосом причитает: была у нее уточка, невиданная, неслыханная, пестрая впрозолоть, за уточку ту она бы и гуська не взяла. 

Испугалась хозяйка, да и ну кланяться лисе: 

- Возьми же, матушка Лиса Патрикеевна, возьми любого гуська! А уж я тебя напою, накормлю, ни маслица, ни яичек не пожалею. 

Пошла лиса на мировую, напилась, наелась, выбрала что ни есть жирного гуся, положила в мешок, поклонилась хозяйке и отправилась в путь-дороженьку; идет да и припевает про себя песенку: 

Лисичка-сестричка 

Темной ноченькой 

Шла голодная; 

Она шла да шла, 

Ошмёток нашла 

Добрым людям сбыла: 

За ошмёток - курочку, 

За курочку - уточку, 

За уточку - гусеночка! 

Шла лиса да приумаялась. Тяжело ей стало гуся в мешке нести: вот она то привстанет, то присядет, то опять побежит. Пришла ночь, и стала лиса ночлег промышлять; где в какую дверь ни постучит, везде отказ. Вот подошла она к последней избе да тихонько, несмело таково стала постукивать: тук, тук, тук, тук! 

- Чего надо? - отозвался хозяин. 

- Обогрей, родимый, пусти ночевать! 

- Негде, и без тебя тесно! 

- Я никого не потесню, - отвечала лиса, - сама лягу на лавочку, а хвостик под лавочку, - и вся тут. 

Сжалился хозяин, пустил лису, а она сует ему на сбережение гуся; хозяин посадил его за решетку к индюшкам. Но сюда уже дошли с базару слухи про лису. 

Вот хозяин и думает: "Уж не та ли это лиса, про которую народ бает?" - и стал за нею присматривать. А она, как добрая, улеглась на лавочку и хвост спустила под лавочку; сама же слушает, когда заснут хозяева. Старуха захрапела, а старик притворился, что спит. Вот лиска прыг к решетке, схватила своего гуся, закусила, ощипала и принялась есть. Ест, поест да и отдохнет, вдруг гуся не одолеешь! Ела она, ела, а старик все приглядывает и видит, что лиса, собрав косточки и перышки, снесла их под печку, а сама улеглась опять и заснула. 

Проспала лиса еще дольше прежнего, - уж хозяин ее будить стал: 

- Каково-де, лисонька, спала-почивала? 

А лисонька только потягивается да глаза протирает. 

- Пора тебе, лисонька, и честь знать. Пора в путь собираться, - сказал хозяин, отворяя ей двери настежь. 

А лиска ему в ответ: 

- Не почто избу студить, и сама пойду, да наперед свое добро заберу. Давай-ка моего гуся! 

- Какого? - спросил хозяин. 

- Да того, что я тебе вечор отдала на сбережение; ведь ты у меня его принимал? 

- Принимал, - отвечал хозяин. 

- А принимал, так и подай, - пристала лиса. 

- Гуся твоего за решеткой нет; поди хоть сама посмотри - одни индюшки сидят. 

Услыхав это, хитрая лиса грянулась об пол и ну убиваться, ну причитать, что за своего-де гуська она бы и индюшки не взяла! 

Мужик смекнул лисьи хитрости. "Постой, - думает он, - будешь ты помнить гуся!" 

- Что делать, - говорит он. - Знать, надо идти с тобой на мировую. 

И обещал ей за гуся индюшку. А вместо индюшки тихонько подложил ей в мешок собаку. Лисонька не догадалась, взяла мешок, простилась с хозяином и пошла. 

Шла она, шла, и захотелось ей спеть песенку про себя и про лапоток. Вот села она, положила мешок на землю и только было принялася петь, как вдруг выскочила из мешка хозяйская собака - да на нее, а она от собаки, а собака за нею, не отставая ни на шаг. 

Вот забежали обе вместе в лес; лиска по пенькам да по кустам, а собака за нею. 

На лисонькино счастье, случилась нора; лиса вскочила в нее, а собака не пролезла в нору и стала над нею дожидаться, не выйдет ли лиса... 

А лиса с испугу дышит не отдышится, а как поотдохнула, то стала сама с собой разговаривать, стала себя спрашивать: 

- Ушки мои, ушки, что вы делали? 

- А мы слушали да слушали, чтоб собака лисоньку не скушала. 

- Глазки мои, глазки, вы что делали? 

- А мы глядели да глядели, чтобы собака лисоньку не съела! 

- Ножки мои, ножки, что вы делали? 

- А мы бежали да бежали, чтоб собака лисоньку не поймала. 

- Хвостик, хвостик, ты что делал? 

- А я не давал тебе ходу, за все пеньки да сучки цеплялся. 

- А, так ты не давал мне бежать! Постой, вот я тебя! - сказала лиса и, высунув хвост из норы, закричала собаке: - На вот, съешь его! 

Собака схватила лису за хвост и вытащила из норы.