Читать сказки и рассказы Виктора Драгунского: "Рыцари":

 РЫЦАРИ

Когда репетиция хора мальчиков окончилась, учитель пения Борис Сергеевич сказал: 
- Ну-ка, расскажите, кто из вас что подарил маме на Восьмое марта? Ну-ка ты, Денис, докладывай. 
- Я маме на Восьмое марта подарил подушечку для иголок. Красивую. На лягушку похожа. Три дня шил, все пальцы исколол. Я две такие сшил. 
А Мишка добавил: 
- Мы все по две сшили. Одну - маме, а другую - Раисе Ивановне. 
- Это почему же все? - спросил Борис Сергеевич. - Вы что, так сговорились, чтобы всем шить одно и то же? 
- Да нет, - сказал Валерка, - это у нас в кружке "Умелые руки" - мы подушечки проходим. Сперва проходили чертиков, а теперь подушечки. 
- Каких еще чертиков? - удивился Борис Сергеевич. 
Я сказал: 
- Пластилиновых! Наши руководители Володя и Толя из восьмого класса полгода с нами чертиков проходили. Как придут, так сейчас: "Лепите чертиков!" Ну, мы лепим, а они в шахматы играют. 
- С ума сойти, - сказал Борис Сергеевич. - Подушечки! Придется разобраться! Стойте! - И он вдруг весело рассмеялся. - А сколько у вас мальчишек в первом "В"? 
- Пятнадцать, - сказал Мишка, - а девочек - двадцать пять. 
Тут Борис Сергеевич прямо покатился со смеху. 
А я сказал: 
- У нас в стране вообще женского населения больше, чем мужского. 
Но Борис Сергеевич отмахнулся от меня. 
- Я не про то. Просто интересно посмотреть, как Раиса Ивановна получает пятнадцать подушечек в подарок! Ну ладно, слушайте: кто из вас собирается поздравить своих мам с Первым мая? 
Тут пришла наша очередь смеяться. Я сказал: 
- Вы, Борис Сергеевич, наверное, шутите, не хватало еще и на май поздравлять. 
- А вот и неправильно, именно что необходимо поздравить с маем своих мам. А это некрасиво: только раз в году поздравлять. А если каждый праздник поздравлять - это будет по-рыцарски. Ну кто знает, что такое рыцарь? 
Я сказал: 
- Он на лошади и в железном костюме. 
Борис Сергеевич кивнул. 
- Да, так было давно. И вы, когда подрастете, прочтете много книжек про рыцарей, но и сейчас, если про кого говорят, что он рыцарь, то это, значит, имеется в виду благородный, самоотверженный и великодушный человек. И я думаю, что каждый пионер должен обязательно быть рыцарем. Поднимите руки, кто здесь рыцарь? 
Мы все подняли руки. 
- Я так и знал, - сказал Борис Сергеевич, - идите, рыцари! 
Мы пошли по домам. А по дороге Мишка сказал: 
- Ладно уж, я маме конфет куплю, у меня деньги есть. 
И вот я пришел домой, а дома никого нету. И меня даже досада взяла. Вот в кои-то веки захотел быть рыцарем, так денег нет! А тут, как назло, прибежал Мишка, в руках нарядная коробочка с надписью: "Первое мая". Мишка говорит: 
- Готово, теперь я рыцарь за двадцать две копейки. А ты что сидишь? 
- Мишка, ты рыцарь? - сказал я. 
- Рыцарь, - говорит Мишка. 
- Тогда дай взаймы. 
Мишка огорчился: 
- Я все истратил до копейки. 
- Что же делать? 
- Поискать, - говорит Мишка, - ведь двадцать копеек - маленькая монетка, может, куда завалилась хоть одна, давай поищем. 
И мы всю комнату облазили - и за диваном, и под шкафом, и я все туфли мамины перетряхнул, и даже в пудре у нее пальцем поковырял. Нету нигде. 
Вдруг Мишка раскрыл буфет: 
- Стой, а это что такое? 
- Где? - говорю я. - Ах, это бутылки. Ты что, не видишь? Здесь два вина: в одной бутылке - черное, а в другой - желтое. Это для гостей, к нам завтра гости придут. 
Мишка говорит: 
- Эх, пришли бы ваши гости вчера, и были бы у тебя деньги. 
- Это как? 
- А бутылки, - говорит Мишка, - да за пустые бутылки деньги дают. На углу. Называется "Прием стеклотары"! 
- Что же ты раньше молчал! Сейчас мы это дело уладим. Давай банку из-под компота, вон на окне стоит. 
Мишка протянул мне банку, а я открыл бутылку и вылил черновато-красное вино в банку. 
- Правильно, - сказал Мишка. - Что ему сделается?.. 
- Ну конечно, - сказал я. - А куда вторую? 
- Да сюда же, - говорит Мишка, - не все равно? И это вино, и то вино. 
- Ну да, - сказал я. - Если бы одно было вино, а другое керосин, тогда нельзя, а так, пожалуйста, еще лучше. Держи банку. 
И мы вылили туда и вторую бутылку. 
Я сказал: 
- Ставь ее на окно! Так. Прикрой блюдечком, а теперь бежим! 
И мы припустились. За эти две бутылки нам дали двадцать четыре копейки. И я купил маме конфет. Мне еще две копейки сдачи дали. Я пришел домой веселый, потому что я стал рыцарем, и, как только мама с папой пришли, я сказал: 
- Мам, я теперь рыцарь. Нас Борис Сергеевич научил! 
Мама сказала: 
- Ну-ка расскажи! 
Я рассказал, что завтра я маме сделаю сюрприз. Мама сказала: 
- А где же ты денег достал? 
- Я, мам, пустую посуду сдал. Вот две копейки сдачи. 
Тут папа сказал: 
- Молодец! Давай-ка мне две копейки на автомат! 
Мы сели обедать. Потом папа откинулся на спинку стула и улыбнулся: 
- Компотику бы. 
- Извини, я сегодня не успела, - сказала мама. 
Но папа подмигнул мне: 
- А это что? Я давно уже заметил. 
И он подошел к окну, снял блюдечко и хлебнул прямо из банки. Но тут что было! Бедный папа кашлял так, как будто он выпил стакан гвоздей. Он закричал не своим голосом: 
- Что это такое? Что это за отрава?! 
Я сказал: 
- Папа, не пугайся! Это не отрава. Это два твоих вина! 
Тут папа немножко пошатнулся и побледнел. 
- Какие два вина?! - закричал он громче прежнего. 
- Черное и желтое, - сказал я, - что стояли в буфете. Ты, главное, не пугайся. 
Папа побежал к буфету и распахнул дверцу. Потом он заморгал глазами и стал растирать себе грудь. Он смотрел на меня с таким удивлением, будто я был не обыкновенный мальчик, а какой-нибудь синенький или в крапинку. Я сказал: 
- Ты что, папа, удивляешься? Я вылил твои два вина в банку, а то где бы я взял пустую посуду? Сам подумай! 
Мама вскрикнула: 
- Ой! 
И упала на диван. Она стала смеяться, да так сильно, что я думал, ей станет плохо. Я ничего не мог понять, а папа закричал: 
- Хохочете? Что ж, хохочите! А между прочим, этот ваш рыцарь сведет меня с ума, но лучше я его раньше выдеру, чтобы он забыл раз и навсегда свои рыцарские манеры. 
И папа стал делать вид, что он ищет ремень. 
- Где он? - кричал папа. - Подайте мне сюда этого Айвенго! Куда он провалился? 
А я был за шкафом. Я уже давно был там на всякий случай. А то папа что-то сильно волновался. Он кричал: 
- Слыханное ли дело выливать в банку коллекционный черный "Мускат" урожая 1954 года и разбавлять его жигулевским пивом?! 
А мама изнемогала от смеха. Она еле-еле проговорила: 
- Ведь это он... из лучших побуждений... Ведь он же... рыцарь... Я умру от смеха. 
И она продолжала смеяться. 
А папа еще немного пометался по комнате и потом ни с того ни с сего подошел к маме. Он сказал: 
- Как я люблю твой смех. 
И наклонился и поцеловал маму. 
И я тогда спокойно вылез из-за шкафа.