Читать сказки и рассказы Виктора Драгунского: "Тайное становится явным":

 ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ

Я услышал, как мама сказала кому-то в коридоре: 
- ...Тайное всегда становится явным. 
И когда она вошла в комнату, я спросил: 
- Что это значит, мама: "Тайное становится явным"? 
- А это значит, что если кто поступает нечестно, все равно про него это узнают, и будет ему стыдно, и он понесет наказание, - сказала мама. - Понял?.. Ложись-ка спать! 
Я почистил зубы, лег спать, но не спал, а все время думал: как же так получается, что тайное становится явным? И я долго не спал, а когда проснулся, было утро, папа был уже на работе, и мы с мамой были одни. Я опять почистил зубы и стал завтракать. 
Сначала я съел яйцо. Это еще терпимо, потому что я выел один желток, а белок раскромсал со скорлупой так, чтобы его не было видно. Но потом мама принесла целую тарелку манной каши. 
- Ешь! - сказала мама. - Безо всяких разговоров! 
Я сказал: 
- Видеть не могу манную кашу! 
Но мама закричала: 
- Посмотри, на кого ты стал похож! Вылитый Кощей! Ешь. Ты должен поправиться. 
Я сказал: 
- Я ею давлюсь!.. 
Тогда мама села со мной рядом, обняла меня за плечи и ласково спросила: 
- Хочешь, пойдем с тобой в Кремль? 
Ну еще бы... Я не знаю ничего красивее Кремля. Я там был в Грановитой палате и в Оружейной, стоял возле царь-пушки и знаю, где сидел Иван Грозный. И еще там очень много интересного. Поэтому я быстро ответил маме: 
- Конечно, хочу в Кремль! Даже очень! 
Тогда мама улыбнулась: 
- Ну вот, съешь всю кашу, и пойдем. А я пока посуду вымою. Только помни - ты должен съесть все до дна! 
И мама ушла на кухню. 
А я остался с кашей наедине. Я пошлепал ее ложкой. Потом посолил. Попробовал - ну, невозможно есть! Тогда я подумал, что, может быть, сахару не хватает? Посыпал песку, попробовал... Еще хуже стало. Я не люблю кашу, я же говорю. 
А она к тому же была очень густая. Если бы она была жидкая, тогда другое дело, я бы зажмурился и выпил ее. Тут я взял и долил в кашу кипятку. Все равно было скользко, липко и противно. Главное, когда я глотаю, у меня горло само сжимается и выталкивает эту кашу обратно. Ужасно обидно! Ведь в Кремль-то хочется! И тут я вспомнил, что у нас есть хрен. С хреном, кажется, почти все можно съесть! Я взял и вылил в кашу всю баночку, а когда немножко попробовал, у меня сразу глаза на лоб полезли и остановилось дыхание, и я, наверно, потерял сознание, потому что взял тарелку, быстро подбежал к окну и выплеснул кашу на улицу. Потом сразу вернулся и сел за стол. 
В это время вошла мама. Она посмотрела на тарелку и обрадовалась: 
- Ну что за Дениска, что за парень-молодец! Съел всю кашу до дна! Ну, вставай, одевайся, рабочий народ, идем на прогулку в Кремль! - И она меня поцеловала. 
В эту же минуту дверь открылась, и в комнату вошел милиционер. Он сказал: 
- Здравствуйте! - и подошел к окну, и поглядел вниз. - А еще интеллигентный человек. 
- Что вам нужно? - строго спросила мама. 
- Как не стыдно! - Милиционер даже стал по стойке "смирно". - Государство предоставляет вам новое жилье, со всеми удобствами и, между прочим, с мусоропроводом, а вы выливаете разную гадость за окно! 
- Не клевещите. Ничего я не выливаю! 
- Ах не выливаете?! - язвительно рассмеялся милиционер. И, открыв дверь в коридор, крикнул: - Пострадавший! 
И к нам вошел какой-то дяденька. 
Я как на него взглянул, так сразу понял, что в Кремль я не пойду. 
На голове у этого дяденьки была шляпа. А на шляпе наша каша. Она лежала почти в середине шляпы, в ямочке, и немножко по краям, где лента, и немножко за воротником, и на плечах, и на левой брючине. Он как вошел, сразу стал заикаться: 
- Главное, я иду фотографироваться... И вдруг такая история... Каша... мм... манная... Горячая, между прочим, сквозь шляпу и то... жжет... Как же я пошлю свое... фф... фото, когда я весь в каше?! 
Тут мама посмотрела на меня, и глаза у нее стали зеленые, как крыжовник, а уж это верная примета, что мама ужасно рассердилась. 
- Извините, пожалуйста, - сказала она тихо, - разрешите, я вас почищу, пройдите сюда! 
И они все трое вышли в коридор. 
А когда мама вернулась, мне даже страшно было на нее взглянуть. Но я себя пересилил, подошел к ней и сказал: 
- Да, мама, ты вчера сказала правильно. Тайное всегда становится явным! 
Мама посмотрела мне в глаза. Она смотрела долго-долго и потом спросила: 
- Ты это запомнил на всю жизнь? И я ответил: 
- Да.