ЗАЯЧЬЯ ШАПКА

Жил-был заяц. Шерсть пушистая, уши длинные. Заяц как заяц. Да такой хвастунишка, что во всем лесу другого такого не сыскать. Играют зайчишки на поляне, прыгают через пенек.

— Это что! — кричал заяц. — Я могу через сосну перепрыгнуть!

Играют в шишки — кто выше подбросит.

А заяц опять:

— Это что! Я на самую тучу закину!

Смеются над ним зайцы:

— Хвастунишка!

Пришел как-то в лес охотник, убил хвастливого зайца и сделал из его шкурки шапку. Надел сынишка охотника эту шапку и давай ни с того ни с сего перед ребятами похваляться:

— Я лучше самой учительницы все знаю! Мне любая задача нипочем!

— Хвастунишка! — говорят ему ребята.

Пришел мальчик в школу, снял шапку и сам удивляется:

— С чего это я, право, расхвастался?

А вечером пошел он с ребятами с горки кататься, надел шапку и опять давай хвастать:

— Я сейчас с горки скачусь прямо на тот берег озера!

Перевернулись на горе его санки, слетела с головы мальчика шапка и закатилась в сугроб. Не нашел ее мальчик. Так без шапки и домой вернулся. А шапка осталась лежать в сугробе.

Пошли как-то девочки хворост собирать. Идут, меж собой сговариваются друг от дружки не отставать.

Вдруг видит одна девочка — лежит на снегу белая пушистая шапка.

Подняла она ее, надела на голову да как задерет кверху нос!

— Что мне с вами ходить! Я сама больше вас всех хворосту соберу и скорей дома буду!

— Ну и ступай одна, — говорят подружки. — Экая хвастунишка!

Обиделись и ушли.

— Без вас обойдусь! — кричит им вслед девочка. — Одна целый воз притащу!

Сняла шапку — снег отряхнуть, оглянулась вокруг и ахнула:

— Что я в лесу одна делать буду? Мне и дороги не найти, и хворосту не собрать одной!

Бросила она шапку и пустилась подружек догонять. Осталась заячья шапка под кустом лежать. Да недолго пролежала она там. Кто мимо шел, тот и нашел. Кто увидал, тот и поднял.

Посмотрите вокруг, ребятки, нет ли на ком из вас заячьей шапки?
 

ДОБРАЯ ХОЗЯЮШКА

Жила-была девочка. И был у нее петушок. Встанет утром петушок, запоет:

— Ку-ка-ре-ку! Доброе утро, хозяюшка!

Подбежит к девочке, поклюет у нее из рук крошки, сядет с ней рядом на завалинке. Перышки разноцветные словно маслом смазаны, гребешок на солнышке золотом отливает. Хороший был петушок!

Увидала как-то раз девочка у соседки курочку. Понравилась ей курочка. Просит она соседку:

— Отдай мне курочку, а я тебе своего петушка отдам!

Услыхал петушок, свесил на сторону гребень, опустил голову, да делать нечего — сама хозяйка отдает.

Согласилась соседка — дала курочку, взяла петушка.

Стала девочка с курочкой дружить. Пушистая курочка, тепленькая, что ни день — свежее яичко несет.

— Куд-кудах, моя хозяюшка! Кушай на здоровье яичко!

Съест девочка яичко, возьмет курочку на колени, перышки ей гладит, водичкой поит, пшеном угощает. Только раз приходит в гости соседка с уточкой. Понравилась девочке уточка. Просит она соседку:

— Отдай мне твою уточку — я тебе свою курочку отдам!

Услыхала курочка, опустила перышки, опечалилась, да делать нечего — сама хозяйка отдает.

Стала девочка с уточкой дружить. Ходят вместе на речку купаться. Девочка плывет — и уточка рядышком.

— Тась-тась-тась, моя хозяюшка! Не плыви далеко — в речке дно глубоко!

Выйдет девочка на бережок — и уточка за ней.

Приходит раз сосед. За ошейник щенка ведет. Увидала девочка:

— Ах, какой щеночек хорошенький! Дай мне щенка — возьми мою уточку!

Услыхала уточка, захлопала крыльями, закричала, да делать нечего. Взял ее сосед, сунул под мышку и унес.

Погладила девочка щенка и говорит:

— Был у меня петушок — я за него курочку взяла; была курочка — я ее за уточку отдала; теперь уточку на щенка променяла!

Услышал это щенок, поджал хвост, спрятался под лавку, а ночью открыл лапой дверь и убежал.

— Не хочу с такой хозяйкой дружить! Не умеет она дружбой дорожить.

Проснулась девочка — никого у нее нет!
 

БОЛТУШКИ

Три сороки сидели на суку и болтали так, что дуб трещал и отмахивался зелеными ветками от болтушек.

Вдруг из лесу выскочил заяц.

— Подружки-болтушки, придержите язычки. Не говорите охотнику, где я.

Присел заяц за куст. Замолчали сороки.

Вот идет охотник. Невтерпеж первой сороке. Завертелась она, захлопала крыльями.

— Кра-кра-кра! Удобный сучок, да болит язычок!

Посмотрел охотник наверх. Не стерпела и вторая сорока — широко раскрыла клюв:

— Кра-кра-кра! Поговорить!

Оглянулся кругом охотник. Не стерпела и третья сорока:

— Тр-ром! Тр-ром! За кустом!

Выстрелил охотник в кусты.

— Проклятые болтушки! — крикнул заяц и помчался что было духу.

Не догнал его охотник.

А сороки долго удивлялись:

— За что же это нас обругал заяц?
 

КАКОЙ ДЕНЬ?

Кузнечик вспрыгнул на бугорок, погрел на припеке зеленую спинку и, потирая лапки, затрещал:

— Пр-р-е-е-красный день!

— Отвр-ратительный! — отозвался дождевой червяк, глубже зарываясь в сухую землю.

— Как! — подпрыгнул кузнечик. — На небе ни одного облачка. Солнышко так славно припекает. Каждый скажет: прекрасный день!

— Нет! Дождик да мутные теплые лужи — это прекрасный день.

Но кузнечик не согласился с ним.

— Спросим третьего, — решили они.

В это время муравей тащил на спине сосновую иглу и остановился отдохнуть.

— Скажите, — обратился к нему кузнечик, — какой сегодня день: прекрасный или отвратительный?

Муравей вытер лапкой пот и задумчиво сказал:

— На этот вопрос я отвечу вам после захода солнца.

Кузнечик и червяк удивились:

— Что ж, подождем!

После захода солнца пришли они к большому муравейнику.

— Ну, какой сегодня день, уважаемый муравей?

Муравей показал на глубокие ходы, прорытые в муравейнике, на кучи сосновых иголок, собранных им, и сказал:

— Сегодня чудесный день! Я хорошо поработал и могу спокойно отдохнуть!
 

КТО ВСЕХ ГЛУПЕЕ?

Жили-были в одном доме мальчик Ваня, девочка Таня, пес Барбос, утка Устинья и цыпленок Боська.

Вот однажды вышли они все во двор и уселись на скамейку: мальчик Ваня, девочка Таня, пес Барбос, утка Устинья и цыпленок Боська.

Посмотрел Ваня направо, посмотрел налево, задрал голову кверху. Скучно! Взял да и дернул за косичку Таню.

Рассердилась Таня, хотела дать Ване сдачи, да видит — мальчик большой и сильный. Ударила она ногой Барбоса. Завизжал Барбос, обиделся, оскалил зубы. Хотел укусить ее, да Таня — хозяйка, трогать ее нельзя. Цапнул Барбос утку Устинью за хвост. Всполошилась утка, пригладила свои перышки. Хотела цыпленка Боську клювом ударить, да раздумала.

Вот и спрашивает ее Барбос:

— Что же ты, утка Устинья, Боську не бьешь? Он слабее тебя.

— Я не такая глупая, как ты, — отвечает Барбосу утка.

— Есть глупее меня, — говорит пес и на Таню показывает.

Услыхала Таня.

— И глупее меня есть, — говорит она и на Ваню смотрит Оглянулся Ваня, а сзади него никого нет.
 

ВОЛШЕБНАЯ ИГОЛОЧКА

Жила-была Машенька-рукодельница, и была у нее волшебная иголочка. Сошьет Маша платье — само себя платье стирает и гладит. Разошьет скатерть пряниками да конфетками, постелит на стол, глядь — и впрямь сладости появляются на столе. Любила Маша свою иголочку, берегла ее пуще глаза и все-таки не уберегла. Пошла как-то в лес по ягоды и потеряла. Искала, искала, все кустики обошла, всю травку обшарила — нет как нет ее иголочки. Села Машенька под деревом и давай плакать.

Пожалел девочку Ежик, вылез из норки и дал ей свою иголку.

— Возьми, Машенька, может, она тебе пригодится!

Поблагодарила его Маша, взяла иголочку, а сама подумала: «Не такая моя была». И снова давай плакать. Увидела ее слезы высокая старая Сосна — бросила ей свою иголку.

— Возьми, Машенька, может, она тебе пригодится!

Взяла Машенька, поклонилась Сосне низко и пошла по лесу Идет, слезы утирает, а сама думает: «Не такая эта иголочка, моя лучше была». Вот повстречался ей Шелкопряд, идет — шелк прядет, весь шелковой ниткой обмотался.

— Возьми, Машенька, мой шелковый моточек, может, он тебе пригодится!

Поблагодарила его девочка и стала спрашивать:

— Шелкопряд, Шелкопряд, ты давно в лесу живешь, давно шелк прядешь, золотые нитки делаешь из шелка, не знаешь ли, где моя иголка?

Задумался Шелкопряд, покачал головой.

— Иголка твоя, Машенька, у Бабы-Яги, у Бабы-Яги — костяной ноги. В избушке на курьих ножках. Только нет туда ни пути, ни дорожки. Мудрено достать ее оттуда.

Стала Машенька просить его рассказать, где Баба-Яга — костяная нога живет.

Рассказал ей все Шелкопряд:

 

— Идти туда надо не за солнцем, а за тучкой,

По крапивке да по колючкам,

По овражкам да по болотцу.

До самого старого колодца.

Там и птицы гнезд не вьют,

Одни жабы да змеи живут,

Да стоит избушка на курьих ножках,

Сама Баба-Яга сидит у окошка,

Вышивает себе ковер-самолет.

Горе тому, кто туда пойдет.

Не ходи, Машенька, забудь свою иголку,

Возьми лучше мой моточек шелку!

Поклонилась Машенька Шелкопряду в пояс, взяла шелку моточек и пошла, а Шелкопряд ей вслед кричит:

 

— Не ходи, Машенька, не ходи!

У Бабы-Яги избушка на курьих ножках.

На курьих ножках в одно окошко.

Сторожит избушку большая Сова,

Из трубы торчит Совиная голова,

Ночью Баба-Яга твоей иголкой шьет,

Вышивает себе ковер-самолет.

Горе, горе тому, кто туда пойдет!

Страшно Машеньке к Бабе-Яге идти, да жалко ей свою иголочку.

 

Вот выбрала она в небе темную тучку.

Повела ее тучка

По крапивке да по колючкам

До самого старого колодца,

До зеленого мутного болотца,

Туда, где жабы да змеи живут,

Туда, где птицы свои гнезда не вьют.

Видит Маша избушку на курьих ножках,

Сама Баба-Яга сидит у окошка,

А из трубы торчит Совиная голова…

Увидела Машу страшная Сова да как заохает, закричит на весь лес:

— Ох-хо-хо-хо! Кто здесь? Кто здесь?

Испугалась Маша, подкосились у нее ноги от страха. А Сова глазами ворочает, и глаза у нее как фонари светятся, один желтый, другой зеленый, все кругом от них желто да зелено!

Видит Машенька, некуда деться ей, поклонилась Сове низко и просит:

— Позволь, Совушка, Бабу-Ягу повидать. У меня к ней дело есть!

Засмеялась Сова, заохала, а Баба-Яга ей из окошка кричит:

— Сова моя, Совушка, само жаркое к нам в печку лезет! — И говорит она девочке так ласково:

 

— Входи, Машенька, входи!!

Я сама тебе все двери открою,

Сама их за тобой и закрою!

Подошла Машенька к избушке и видит: одна дверь железным засовом задвинута, на другой тяжелый замок висит, на третьей литая цепь.

Бросила ей Сова три перышка.

— Открой, — говорит, — двери да входи поскорее!

Взяла Маша одно перышко, приложила к засову — открылась первая дверь, приложила второе перышко к замку — открылась вторая дверь, приложила она третье перышко к литой цепи — упала цепь на пол, открылась перед ней третья дверь! Вошла Маша в избушку и видит: сидит Баба-Яга у окошка, нитки на веретено мотает, а на полу ковер лежит, на нем крылья шелком вышиты и Машина иголочка в недошитое крыло воткнута. Бросилась Маша к иголочке, а Баба-Яга как ударит помелом об пол, как закричит:

— Не трогай мой ковер-самолет! Подмети избу, наколи дров, истопи печку, вот кончу ковер, зажарю тебя и съем!

Схватила иголочку Баба-Яга, шьет и приговаривает:

 

— Девчонка, девчонка, завтра ночью

Ковер дошью да с Совушкой-Совой попирую,

А ты гляди, чтобы избу подмела

И сама бы в печке была! —

Молчит Машенька, не откликается,

А ночка черная уже надвигается…

Улетела чуть свет Баба-Яга, а Машенька скорей села ковер дошивать. Шьет она, шьет, головы не поднимает, уж три стебелька осталось ей дошить, как вдруг загудела вся чаща вокруг, затряслась, задрожала избушка, потемнело синее небо — возвратилась Баба-Яга и спрашивает:

 

— Сова моя, Совушка,

Хорошо ли ты ела и пила?

Вкусная ль девчонка была? —

Застонала, заохала Сова:

 

— Не ела, не пила Совиная голова,

А девчонка твоя живехонька-жива.

Печку не топила, себя не варила.

Ничем меня не кормила. —

Вскочила Баба-Яга в избу, а иголочка Машеньке шепчет:

 

— Вынь иголочку сосновую,

Положи на ковер как новую,

Меня спрячь подальше!

Улетела опять Баба-Яга, Машенька скорей за дело принялась; шьет-вышивает, головы не поднимает, а Сова ей кричит:

— Девчонка, девчонка, почему из трубы дым не поднимается?

Отвечает ей Машенька:

 

— Сова моя, Совушка, плохо печь разгорается.

А сама дрова кладет, огонь разжигает.

А Сова опять:

 

— Девчонка, девчонка, кипит ли вода в котле?

А Машенька ей отвечает:

 

— Не кипит вода в котле.

Стоит котел на столе.

А сама ставит на огонь котел с водой и опять за работу садится. Шьет Машенька, шьет, так и бегает иголочка по ковру, а Сова опять кричит:

— Топи печку, я есть хочу!

Подложила Маша дров, пошел дым к Сове.

— Девчонка, девчонка! — кричит Сова. — Садись в горшок, накройся крышкой и полезай в печь!

А Маша и говорит:

— Я бы рада тебе, Совушка, угодить, да в горшке воды нет!

А сама все шьет да шьет, уж один стебелек ей остался.

Вынула у себя Сова перышко и бросила ей в окошко.

— На, открой дверь, сходи за водой, да смотри мне, коль увижу, что ты бежать собираешься, кликну Бабу-Ягу, она тебя живо догонит!

Открыла Машенька дверь и говорит:

— Сова моя, Совушка, сойди в избу да покажи, как надо в горшок садиться, как крышкой накрыться.

Рассердилась Сова да как прыгнет в трубу и в котел угодила! Задвинула Маша заслонку, а сама села ковер дошивать. Как вдруг задрожала земля, зашумело все вокруг, вырвалась у Маши из рук иголочка:

 

— Бежим, Машенька, скорей,

Открывай трое дверей,

Бери ковер-самолет,

Беда на нас идет!

Схватила Машенька ковер-самолет, открыла Совиным перышком двери и побежала. Прибежала в лес, села под сосной ковер дошивать. Белеет в руках проворная иголочка, блестит, переливается шелковый моточек ниток, совсем немножко остается дошить Маше.

А Баба-Яга вскочила в избушку, потянула носом воздух и кричит:

 

— Сова моя, Совушка,

Где ты гуляешь,

Почему меня не встречаешь?

Вытащила она из печки котел, взяла большую ложку, ест и похваливает:

 

— До чего девчонка вкусна,

До чего похлебка жирна!

Съела она всю похлебку до самого донышка, глядит — на донышке Совиные перышки! Глянула на стенку, где ковер висел, а ковра-то и нет! Догадалась она тут, в чем дело, затряслась от злости, схватила себя за седые космы и давай по избе кататься:

 

— Я тебя, я тебя

За Совушку-Сову

В клочки разорву!

Села она на свое помело и взвилась в воздух; летит, сама себя веником пришпоривает.

А Машенька под Сосной сидит, шьет, торопится, уж последний стежок ей остается. Спрашивает она Сосну высокую:

 

— Сосна моя милая, далеко ли еще Баба-Яга?

Отвечает ей Сосна:

 

— Пролетела Баба-Яга зеленые луга,

Помелом взмахнула, на лес повернула…

Еще пуще торопится Машенька, уж совсем немного ей остается, да нечем дошить, кончились у нее нитки шелковые. Заплакала Машенька. Вдруг, откуда ни возьмись, — Шелкопряд:

 

— Не плачь, Маша, на тебе шелку,

Вдень мою нитку в иголку!

Взяла Маша нитку и опять шьет.

Вдруг закачались деревья, поднялась дыбом трава, налетела Баба-Яга как вихрь! Да не успела она на землю спуститься, как подставила ей Сосна свои ветки, запуталась она в них и прямо около Маши на землю упала.

А уж Машенька последний стежок дошила и ковер-самолет расстелила, только сесть на него остается.

А Баба-Яга уже с земли поднимается, бросила в нее Маша ежиную иголку: прибежал старый Еж, кинулся Бабе-Яге в ноги, колет ее своими иголками, не дает с земли встать. А Машенька тем временем на ковер вскочила, взвился ковер-самолет под самые облака и в одну секунду домчал Машеньку домой.

Стала жить она, поживать, шить-вышивать людям на пользу, себе на радость, а иголочку свою берегла пуще глаза. А Бабу-Ягу затолкали ежи в болото, там она и затонула на веки вечные.