- Автор: Астрид Линдгрен
- Исполнитель:
- "Крошка Нильс Карлсон"
Бертиль смотрел в окно. Начинало смеркаться, на улице было холодно, туманно и неуютно.
Бертиль ждал папу и маму. Он ждал так нетерпеливо, что просто удивительно, как от одного его ожидания они не показались вон у того уличного фонаря! Обычно возле этого фонаря Бертиль и замечал их. Чаще мама приходила немного раньше папы. Но понятно, ни один из них не мог вернуться до того, как кончится работа на фабрике.
Каждый день папа с мамой ходили на фабрику, а Бертиль целый день сидел дома один. Мама оставляла ему еду, чтобы он мог перекусить, когда проголодается. Позднее, когда мама возвращалась, они садились обедать. А есть одному было вовсе не весело. По правде говоря, было ужасно скучно расхаживать целые дни одному по квартире, когда не с кем словом перемолвиться. Ясное дело, захоти Бертиль, и он мог бы выйти во двор поиграть, но сейчас была осень, погода стояла скверная, и никто из ребят на улице не показывался.
Ох, как медленно тянулось время! И Бертиль не знал, чем ему заняться. Игрушки ему давным-давно надоели. К тому же их было не так много. Книги, те, что были в доме, он просмотрел от корки до корки. Читать шестилетний Бертиль ещё не умел.
В комнате было холодно. Папа топил печку по утрам, но к обеду вся квартира уже выстывала. Бертиль мёрз. В углах сгустился мрак, но он и не думал зажигать свет. Заняться ему было нечем. И всё было так ужасно грустно, что он решил лечь в кровать и немножко подумать о том, как всё грустно на свете. А ведь ему не всегда приходилось сидеть одному. Раньше у него была сестра и звали её Мэрта. Но однажды Мэрта вернулась из школы больной. Она болела целую неделю, а потом умерла. И когда Бертиль подумал о том, что теперь он совсем один, слёзы так и покатились у него по щекам.
И в тот же самый миг он услыхал… Он услыхал мелкие, семенящие шажки под кроватью.
«Неужто здесь водятся привидения?» – подумал Бертиль и свесился через край кровати, чтобы посмотреть.
И тут он увидел что-то маленькое и чудное. Под кроватью кто-то стоял… И этот «кто-то» был точь-в-точь похож на обыкновенного маленького мальчика. Только мальчик был не больше мизинца.
– Привет! – сказал малыш.
– Привет! – чуть смущённо произнёс Бертиль.
– Привет! Привет! – снова сказал малыш.
Потом они оба немного помолчали.
– Ты кто такой? – спросил наконец Бертиль. – И что ты делаешь под моей кроватью?
– Меня зовут Крошка Нильс Карлсон, – ответил малыш. – Я живу здесь. Ну да, конечно, не прямо под твоей кроватью, а этажом ниже. Войти ко мне можно вон там, в углу!
И он указал на крысиную норку под кроватью Бертиля.
– И давно ты здесь живёшь? – удивлённо спросил Бертиль.
– Нет, всего несколько дней, – ответил малыш. – До этого я жил под корнями дерева в лесу Лильянскуген. Но ведь к осени жизнь в кэмпинге надоедает и хочется назад в город. Мне здорово повезло, что удалось снять комнатку у крысы, которая переехала к своей сестре в Сёдертелье. А иначе, сам знаешь, трудно найти маленькую квартирку.
Да, об этом Бертиль уже слышал.
– Понятно, я снял комнату безо всякой мебели, – объяснил Крошка и, немного помолчав, добавил: – Так ведь лучше. Во всяком случае, если есть собственная…
– А у тебя она есть? – спросил Бертиль.
– Нет, в том-то и дело, что у меня мебели нет, – огорчённо ответил малыш.
Он вдруг поёжился.
– Б-р-р-р, до чего же у меня внизу холодно, – сказал он. – Но и у тебя, наверху, не лучше.
– Да, правда, – подтвердил Бертиль, – я замёрз как собака.
– Печка-то у меня есть, – объяснил малыш. – Но нет дров. Нынче дрова стали так дороги.
Он обхватил себя руками, чтобы согреться. А потом большими ясными глазами взглянул на Бертиля.
– Что же ты делаешь целый день? – спросил он.
– Да так, ничего особенного! – ответил Бертиль. – По правде говоря, просто ничего!
– Точь-в-точь как я, – сказал Крошка. – Скучно жить одному, ведь правда?
– Ещё как скучно, – подхватил Бертиль.
– Хочешь на минутку спуститься ко мне в подпол? – оживился малыш.
Бертиль рассмеялся:
– Думаешь, я пролезу в эту норку?
– Это проще простого, – объяснил Крошка. – Стоит только нажать на гвоздь, который рядом с норкой, потом сказать:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Малышом ты обернись!
И станешь таким же маленьким, как я.
– Правда? – спросил Бертиль. – А смогу я снова стать большим до того, как мама с папой вернутся домой?
– Ясное дело, сможешь, – успокоил его Крошка. – Тогда ты снова нажмёшь на гвоздь и ещё раз скажешь:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
– Ну дела! – удивился Бертиль. – А ты можешь стать таким же большим, как я?
– Жаль, но я этого не могу, – вздохнул Крошка. – Хорошо бы тебе хоть ненадолго спуститься ко мне вниз.
– Ладно, пойдём! – согласился Бертиль.
Он залез под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздь и сказал:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Малышом ты обернись!
Подумать только! Миг – и он, став таким же маленьким, как Крошка, очутился перед крысиной норкой.
– Вообще-то все зовут меня Ниссе![1] – сказал человечек и протянул руку Бертилю. – Пошли вниз ко мне!
Бертиль понимал: с ним приключилось что-то необычайно увлекательное и диковинное. Он просто сгорал от любопытства, и ему не терпелось поскорее спуститься в тёмную крысиную норку.
– Спускайся осторожней! – предупредил Ниссе. – Перила в одном месте сломаны.
Бертиль осторожно сошёл вниз по маленькой каменной лестнице. Подумать только, а он и не знал, что тут есть лестница!
Ступеньки кончились перед запертой дверью.
– Подожди, я зажгу свет, – сказал Ниссе и повернул выключатель.
На двери была приколота визитная карточка. Там аккуратными буковками было написано:
Крошка Нильс Карлсон
Ниссе отворил дверь и повернул другой выключатель. Бертиль вошёл в комнату.
– Здесь не очень-то уютно, – извинился Ниссе.
Бертиль огляделся. Комнатка была маленькая, холодная, с одним окошком и голубой кафельной печкой.
– Да, бывает лучше, – согласился он. – А где ты спишь ночью?
– На полу, – ответил Ниссе.
– Бр-р-р, а тебе не холодно? – содрогнулся от ужаса Бертиль.
– Спрашиваешь! Ещё как холодно! Так холодно, что приходится каждую минутку вскакивать и бегать по комнате, чтобы не закоченеть.
Бертилю стало ужасно жаль малыша. Ему-то самому, по крайней мере, не приходилось мёрзнуть дома по ночам.
Тут Бертилю пришла в голову удачная мысль.
– Какой же я глупый! – сказал он. – Уж дрова-то я могу для тебя раздобыть!
Ниссе быстро схватил его за руку.
– Неужто ты сможешь это сделать? – живо спросил он.
– Ясное дело, – ответил Бертиль и огорчённо добавил: – Беда только, что мне не разрешают зажигать спички.
– Ничего, – утешил его Ниссе. – Только бы тебе удалось раздобыть дрова, а уж зажечь их я сумею.
Бертиль взбежал вверх по лестнице и нажал на гвоздь… но он забыл, что нужно при этом говорить.
– Какие слова надо сказать? – крикнул он вниз малышу.
– Хм! Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись! – ответил Ниссе.
– «Хм! Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – повторил Бертиль гвоздику.
Но ничего не случилось.
– Тьфу, тебе надо сказать только «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – закричал снизу Ниссе.
– «Только снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – повторил Бертиль.
Но ничего не случилось.
– Ой, ой! – закричал Ниссе. – Ничего, кроме «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!», тебе говорить не надо!
И тут Бертиль понял наконец, что надо сказать. Он произнёс:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
И он снова стал прежним Бертилем. Всё произошло так быстро, что он стукнулся головой о свою кровать. Быстро-быстро вылез он из-под кровати и подполз к кухонной плите. Там лежала целая груда обгорелых спичек. Он разломал их на малюсенькие щепочки и сложил возле крысиной норки. Затем снова сделался маленьким и закричал:
– Ниссе, помоги мне перенести вниз дрова!
Ведь теперь, когда он стал маленьким, он не в силах был сам дотащить спички. Прибежал вприпрыжку Ниссе, и они с трудом, помогая друг другу, стащили дрова вниз по лестнице и сложили их в комнате возле печки. Маленький Ниссе прямо-таки прыгал от радости.
– Вот это дрова так дрова – самые лучшие на свете! Да-да, лучшие на свете!
Он набил полную печку дров, а те, что остались, аккуратно сложил рядышком в углу.
– Сейчас увидишь, – сказал он.
Ниссе уселся на корточки перед печкой и подул на дрова:
– Випс!
Тут дрова как затрещат, как загорятся!
– Вот это да! Ловко! – обрадовался Бертиль. – И спички не нужны.
– Да-а, – протянул Ниссе. – А какой чудесный огонь. Мне ни разу с самого лета не было так тепло.
Они уселись на полу перед пылающим огнём и протянули к живительному теплу посиневшие от холода руки.
– А сколько дров ещё осталось! – прибавил довольный Ниссе.
– Да, а когда эти кончатся, я достану ещё, – пообещал Бертиль.
Он тоже был доволен.
– Нынче ночью я не замёрзну, – радовался Ниссе.
– А что ты ешь? – немного погодя спросил Бертиль.
Ниссе покраснел.
– Да так, всего понемножку, – неуверенно ответил он. – Что удастся раздобыть.
– А что ты ел сегодня? – полюбопытствовал Бертиль.
– Сегодня-я… – протянул Ниссе. – Сегодня, кажется, я ничего не ел.
– Так, значит, ты совсем голодный! – воскликнул Бертиль.
– Да, – немного поколебавшись, ответил Ниссе. – Я страшно проголодался.
– Что же ты, шляпа, сразу не сказал! Я сейчас принесу.
Ниссе чуть не задохнулся от радости:
– Если ты и вправду раздобудешь мне чего-нибудь поесть, я век тебе этого не забуду!
Бертиль уже поднимался по лестнице. Быстро-быстро он произнёс:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
Он со всех ног помчался в кладовую и взял там маленький-премаленький ломтик сыра и маленький-премаленький ломтик хлеба. Он намазал хлеб маслом и положил сверху котлетку и две изюминки. Всё это он сложил рядом с крысиной норкой. Затем снова сделался маленьким и закричал:
– Ниссе, помоги мне перенести вниз еду!
Но кричать было незачем, потому что Ниссе уже стоял возле него и ждал. Они отнесли все припасы вниз. Глаза Ниссе горели, словно звёздочки. А Бертиль почувствовал, что и он тоже голоден.
– Начнём с котлетки! – предложил он.
Котлетка была не меньше головы Ниссе. Они начали есть её с двух сторон, чтобы посмотреть, кто быстрее дойдёт до середины. Первым успел Ниссе. Потом они принялись за хлеб с сыром. Маленький-премаленький ломтик хлеба казался теперь большим, словно огромный каравай. Ниссе хотел припрятать сыр.
– Понимаешь, я плачу крысе за комнату ежемесячно коркой сыра. А не то она вышвырнет меня отсюда.
– Это мы уладим, – успокоил его Бертиль, – ешь пока сыр.
И они съели сыр, а потом стали лакомиться изюминками. Но Ниссе сказал, что спрячет половинку своей изюминки на завтра.
– Когда я проснусь, у меня будет что пожевать, – объяснил он.
Тут Бертиль как закричит:
– Придумал! Здорово придумал! Випс!
И он исчез. Его не было довольно долго. Вдруг Ниссе услыхал его крик:
– Иди сюда, помоги мне спустить вниз кровать!
Ниссе помчался наверх. И там стоял Бертиль с самой хорошенькой на свете белой кроваткой. Он взял её в старом кукольном шкафу сестрёнки Мэрты, который по-прежнему стоял в комнате. В этой кроватке лежала крохотная куколка сестрёнки, но теперь кроватка была больше нужна Ниссе.
– Я захватил для тебя простынку и кусочек зелёной фланели, которую мама купила мне на новую пижаму. Фланелью будешь укрываться вместо одеяла.
– О! – воскликнул Ниссе. – О! – только и вымолвил он.
– А ночную рубашку куклы я тоже захватил с собой, – добавил Бертиль. – Ты ведь не против того, чтобы спать в кукольной ночной рубашке?
– Конечно нет, – ответил Ниссе.
– Ведь девчоночьих одёжек в доме всегда больше, – словно извиняясь, сказал Бертиль.
– Зато в такой рубашке – тепло, – возразил ему довольный Ниссе и погладил рукой кукольную ночную рубашку. – Я никогда не спал в настоящей кроватке, – сказал он, – так хочется сейчас лечь.
– Ну и ложись, – согласился Бертиль. – Мне всё равно пора домой. Того и гляди, придут мама с папой.
Ниссе быстро стащил с себя одёжку, натянул кукольную ночную рубашку, юркнул в постель, укутался простынкой и натянул на себя фланелевое одеяльце.
– О! – повторил он. – Я совсем сыт. И мне очень тепло. И ужасно хочется спать.
– Тогда привет! – сказал Бертиль. – Я вернусь утром.
Но Ниссе уже ничего не слышал. Он спал.
Назавтра Бертиль не мог дождаться, пока мама с папой уйдут. И чего они так копаются! Обычно Бертиль с грустным видом прощался с ними в прихожей. Но сегодня всё было по-другому. Не успела дверь прихожей за ними захлопнуться, как он залез под кровать и спустился к Ниссе. Ниссе уже встал и затопил печь.
– Это ничего? – спросил он Бертиля.
– Ясное дело, ничего, можешь топить сколько хочешь, – ответил Бертиль.
И он оглядел комнатку.
– Знаешь, здесь надо прибрать, – предложил он.
– Да, не помешает, – согласился Ниссе. – Пол такой грязный, словно его никогда не мыли.
Бертиль уже поднимался по лестнице. Щётка для мытья пола и лоханка – вот что ему нужно! В кухне на столике для мытья посуды лежала старая, отслужившая свой век зубная щётка. Бертиль взял её и отломил ручку. Потом он заглянул в посудный шкаф. Там нашлась маленькая-премаленькая мисочка – мама подавала в ней желе. Бертиль налил в мисочку тёплой воды из кастрюльки и положил туда кусочек мыла. Затем оторвал маленький уголок от тряпки, которая лежала в чулане. Всё это он, как обычно, сложил возле крысиной норки. Ниссе снова пришлось помочь ему спустить всё это вниз.
– Какая большущая щётка! – удивился Ниссе.
– Она тебе здорово пригодится, – сказал Бертиль.
И они начали мыть пол. Бертиль мыл, а Ниссе вытирал пол тряпкой. Вода в мисочке совсем почернела. Зато пол вскоре стал почти чистым.
– Садись сюда, возле лестницы, – пригласил Бертиль. – Тебя ждёт сюрприз. Закрой глаза! Не подсматривай!
Ниссе закрыл глаза. Он слышал, как наверху, в своей квартире шумит и что-то тащит Бертиль.
– А теперь открой глаза! – предложил Бертиль.
Ниссе так и сделал. И увидел ни больше ни меньше как стол, и угловой шкаф, и два очень красивых креслица, и две деревянные скамеечки.
– Такого я ещё никогда в жизни не видал! – закричал Ниссе. – Ты, верно, умеешь колдовать!
Колдовать Бертиль, конечно, не умел. Всю эту мебель он взял в кукольном шкафу сестрёнки Мэрты. Он прихватил там и полосатый коврик, который Мэрта соткала на своём кукольном ткацком станке!
Сначала они расстелили коврик. Он закрыл почти весь пол.
– Ой, до чего уютно! – воскликнул Ниссе.
Но стало ещё уютней, когда шкаф занял своё место в углу, стол с креслицами поставили посреди комнаты, а обе скамеечки – возле печки.
– Подумать только, как хорошо можно устроиться! – вздохнул Ниссе.
Бертиль тоже подумал, что здесь хорошо, гораздо лучше, чем наверху, в его собственной квартире.
Они уселись в креслица и стали беседовать.
– Да, не мешает привести немного в порядок и себя, – сказал Ниссе. – А то я такой ужасно грязный.
– А что, если нам выкупаться? – предложил Бертиль.
Мисочка из-под желе скоро наполнилась чистой, тёплой водой, клочок старого рваного махрового полотенца превратился в чудесную купальную простыню, и хотя немного воды расплескалось на лестнице, всё же того, что осталось, хватило, чтобы выкупаться.
Бертиль и Ниссе быстро сбросили одёжку и залезли в лохань. Вот здорово!
– Потри мне спину! – попросил Ниссе.
И Бертиль потёр ему спину. Потом Ниссе потёр спину Бертилю. Когда же они стали поливать друг друга водой, довольно много воды расплескалось по полу. Но это было не страшно, так как коврик они заранее отодвинули в сторону, и вода быстро высохла. Мальчики завернулись в мохнатую простыню, уселись на скамеечке возле горящей печки и стали рассказывать друг другу обо всём на свете. А Бертиль сбегал наверх, принёс сахару и маленький-премаленький кусочек яблока, который они испекли на огне.
Но тут Бертиль вспомнил, что мама с папой должны скоро вернуться домой, и заторопился натянуть на себя одёжку. Ниссе тоже стал одеваться.
– Вот было бы здорово, если бы ты поднялся со мной наверх, – размечтался Бертиль. – Ты бы спрятался у меня под рубашкой, и мама с папой тебя бы не заметили.
Это предложение показалось Ниссе необыкновенно заманчивым.
– Я буду сидеть тихо, как мышка! – пообещал он.
– Что случилось? Почему у тебя мокрые волосы? – немного погодя спросила мама.
Вся семья сидела за столом и обедала.
– А я купался, – ответил Бертиль.
– Купался? – переспросила мама. – Где же ты купался?
– В этой мисочке, – сказал Бертиль и, тихонько смеясь, показал на мисочку с желе, которая стояла посреди стола.
Мама с папой решили, что он шутит.
– Как хорошо, что Бертиль опять весёлый, – обрадовался папа.
– Да, бедный мой мальчик, – вздохнула мама. – Жаль, что он целыми днями один.
Бертиль почувствовал, как под рубашкой у него что-то зашевелилось. Что-то тёплое, очень-очень тёплое.
– Не расстраивайся, мама, – сказал он. – Потому что мне ужасно весело, когда я – один.
И, сунув указательный палец под рубашку, он осторожно погладил Крошку Нильса Карлсона.