Поиск

Чарская Лидия Алексеевна. Повести и рассказы

Лидия Алексеевна Чарская. "Записки институтки" - Глава II. Новые лица, новые впечатления

Родительская категория: Детские рассказы Категория: Чарская Лидия Алексеевна. Повести и рассказы Опубликовано: 26 Сентябрь 2014
Просмотров: 4127

ГЛАВА II


                       Новые лица, новые впечатления

     Было  12  часов  дня,  когда мы подъехали с Анной Фоминишной к большому
красному зданию в Х-й улице.
     - Это  вот  и  есть  институт,  -  сказала  мне  моя спутница, заставив
дрогнуть мое и без того бившееся сердце.
     Еще  больше  обомлела я, когда седой и строгий швейцар широко распахнул
передо  мной  двери...  Мы  вошли  в  широкую  и светлую комнату, называемую
приемной.
     - Новенькую-с  привезли,  доложить  прикажете-с  княгине-начальнице?  -
важно, с достоинством спросил швейцар Анну Фоминишну.
     - Да,  -  ответила та, - попросите княгиню принять нас. - И она назвала
свою фамилию.
     Швейцар,  неслышно  ступая, пошел в следующую комнату, откуда тотчас же
вышел, сказав нам:
     - Княгиня просит, пожалуйте.
     Небольшая,   прекрасно  обставленная  мягкой  мебелью,  вся  застланная
коврами  комната  поразила меня своей роскошью. Громадные трюмо стояли между
окнами,  скрытыми  до  половины  тяжелыми  драпировками;  по  стенам  висели
картины  в  золоченых  рамах;  на  этажерках  и  в хрустальных горках стояло
множество  прелестных  и  хрупких вещиц. Мне, маленькой провинциалке, чем-то
сказочным показалась вся эта обстановка.
     Навстречу  нам  поднялась  высокая, стройная дама, полная и красивая, с
белыми  как  снег  волосами.  Она  обняла  и  поцеловала  Анну  Фоминишну  с
материнской нежностью.
     - Добро  пожаловать,  -  прозвучал  ее  ласковый голос, и она потрепала
меня по щечке.
     - Это  маленькая Людмила Влассовская, дочь убитого в последнюю кампанию
Влассовского?  -  спросила  начальница  Анну  Фоминишну.  -  Я рада, что она
поступает  в  наш  институт...  Нам  очень  желанны  дети  героев.  Будь же,
девочка, достойной своего отца.
     Последнюю   фразу  она  произнесла  по-французски  и  потом  прибавила,
проводя душистой мягкой рукой по моим непокорным кудрям:
     - Ее  надо  остричь,  это  не  по форме. Аннет, - обратилась она к Анне
Фоминишне,  -  не  проводите ли вы ее вместе со мною в класс? Теперь большая
перемена, и она успеет ознакомиться с подругами.
     - С  удовольствием,  княгиня! - поспешила ответить Анна Фоминишна, и мы
все  трое  вышли  из  гостиной  начальницы,  прошли  целый  ряд  коридоров и
поднялись по большой, широкой лестнице во второй этаж.
     На  площадке  лестницы  стояло  зеркало,  отразившее  высокую, красивую
женщину,  ведущую  за  руку  смуглое,  кудрявое, маленькое существо, с двумя
черешнями  вместо  глаз  и  целой  шапкой смоляных кудрей. "Это - я, Люда, -
мелькнуло  молнией  в  моей  голове.  -  Как  я  не  подхожу  ко  всей  этой
торжественно-строгой обстановке!"
     В  длинном  коридоре,  по обе стороны которого шли классы, было шумно и
весело.  Гул  смеха  и  говора  доносился  до  лестницы,  но  лишь только мы
появились в конце коридора, как тотчас же воцарилась мертвая тишина.
     - Maman,  Maman  идет,  и  с  ней  новенькая,  новенькая,  -  сдержанно
пронеслось по коридорам.
     Тут я впервые узнала, что институтки называют начальницу "Maman".
     Девочки,   гулявшие   попарно   и  группами,  останавливались  и  низко
приседали  княгине.  Взоры  всех  обращались  на  меня, менявшуюся в лице от
волнения.
     Мы   вошли   в  младший  класс,  где  у  маленьких  воспитанниц  царило
оживление.  Несколько девочек рассматривали большую куклу в нарядном платье,
другие  рисовали  что-то  у  доски,  третьи,  окружив  пожилую  даму в синем
платье, отвечали ей урок на следующий день.
     Лишь  только Maman вошла в класс, все они моментально смолкли, отвесили
начальнице условный реверанс и уставились на меня любопытными глазами.
     - Дети,  -  прозвучал  голос  княгини,  -  я привела вам новую подругу,
Людмилу Влассовскую, примите ее в свой круг и будьте добрыми друзьями.
     - Mademoiselle,  -  обратилась  Maman  к  даме  в  синем  платье,  - вы
займетесь  новенькой.  -  Затем,  обращаясь к Анне Фоминишне, она сказала: -
Пойдемте, Аннет, пусть девочка познакомится с товарками.
     Анна Фоминишна послушно простилась со мной.
     Мое сердце екнуло. С ней уходила последняя связь с домом.
     - Поцелуйте маму, - шепнула я ей, силясь сдержать слезы.
     Она еще раз обняла меня и вышла вслед за начальницей.
     Лишь   только   большая   стеклянная   дверь   закрылась   за  ними,  я
почувствовала полное одиночество.
     Я  стояла,  окруженная  толпою девочек - черненьких, белокурых и русых,
больших и маленьких, худеньких и полных, но безусловно чужих и далеких.
     - Как твоя фамилия? Я не дослышала, - спрашивала одна.
     - А зовут? - кричала другая.
     - Сколько тебе лет? - приставала третья.
     - А ты любишь пирожные? - раздался голос со стороны.
     Я не успевала ответить ни на один из этих вопросов.
     - Влассовская,  -  раздался  надо  мною  строгий голос классной дамы, -
пойдемте, я покажу вам ваше место.
     Я  вздрогнула.  Меня  в первый раз называли по фамилии, и это неприятно
подействовало на меня.
     Классная  дама  взяла  меня  за  руку  и  отвела  на  одну из ближайших
скамеек.  На  соседнем  со  мною  месте  сидела бледная, худенькая девочка с
двумя длинными, блестящими, черными косами.
     - Княжна  Джаваха,  -  обратилась классная дама к бледной девочке, - вы
покажете Влассовской заданные уроки и расскажете ей правила.
     Бледная  девочка  встала  при  первых словах классной дамы и подняла на
нее большие черные и недетские серьезные глаза.
     - Хорошо,  мадмуазель,  я все сделаю, - произнес несколько гортанный, с
незнакомым мне акцентом голос, и она опять села.
     Я последовала ее примеру.
     Классная дама отошла, и толпа девочек нахлынула снова.
     - Ты  откуда?  -  звонко  спросила  веселая,  толстенькая  блондинка  с
вздернутым носиком.
     - Из-под Полтавы.
     - Ты  -  хохлушка!  Ха-ха-ха!..  Она, mesdames, хохлушка! - разразилась
она веселым раскатистым смехом.
     - Нет,  - немного обиженным тоном ответила я, - у мамы там хутор, но мы
сами петербургские... Только я там родилась и выросла.
     - Неправда,  неправда, ты - хохлушка, - не унималась шалунья. - Видишь,
у  тебя  и  глаза  хохлацкие и волосы... Да ты постой... ты - не цыганка ли?
Ха-ха-ха!.. Правда, она - цыганка, mesdames?
     Мне,  уставшей  с  дороги  и  смены  впечатлений, было крайне неприятно
слышать весь этот шум и гам. Голова моя кружилась.
     - Оставьте  ее,  -  раздался несколько властный голос моей соседки, той
самой  бледной  девочки,  которую  классная дама назвала княжной Джавахой. -
Хохлушка  она  или  цыганка,  не  все  ли  равно?..  Ты  - глупая хохотунья,
Бельская,  и больше ничего, - прибавила она сердито, обращаясь к толстенькой
блондинке. - Марш по местам! Новенькой надо заниматься.
     - Джаваха,    Ниночка   Джаваха   желает   изображать   покровительницу
новенькой...   -   зашумели   девочки.   -  Бельская,  слышишь?  Попробуй-ка
"нападать", - поддразнивали они Бельскую.
     - Куда уж нам с сиятельными! - с досадой ответила та, отходя от нас.
     Когда  девочки разошлись по своим местам, я благодарно взглянула на мою
избавительницу.
     - Ты  не обращай на них внимания; знаешь, - сказала она мне тихо, - эта
Бельская всегда "задирает" новеньких.
     - Как   вас   зовут?   -   спросила  я  мою  покровительницу,  невольно
преклоняясь перед ее положительным, недетским тоном.
     - Я  - княжна Нина Джаваха-алы-Джамата, но ты меня попросту зови Ниной.
Хочешь, мы будем подругами?
     И она протянула мне свою тоненькую ручку.
     - О,  с  удовольствием!  - поспешила я ответить и потянулась поцеловать
Нину.
     - Нет,  нет, не люблю нежностей! У всех институток привычка лизаться, а
я  не люблю! Мы лучше так... - И она крепко пожала мою руку. - Теперь я тебе
покажу, что задано на завтра.
     Пронзительный  звонок  не  дал ей докончить. Девочки бросились занимать
места. Большая перемена кончилась. В класс входил француз-учитель.

Яндекс.Метрика