Только вылетели они из кустов, как очутились на берегу веселой голубой
реки. За рекой поднималась высокая-высокая гора из красной глины и песка.
Под самой вершиной обрыва виднелось множество дырок и норок. У больших дырок
сидели парочками галки и рыжие соколки-пустельги; из маленьких норок то и
дело вылетали быстрые ласточки-береговушки. Целая стая их легкой тучкой
носилась над обрывом.
- Смотри, как у них весело! - сказала Чирика. - Давай и мы устроим себе
гнездо на Красной горке.
Чик с опаской поглядел на соколков и галок. Он думал: "Хорошо
береговушкам: они сами копают себе норки в песке. А мне чужое гнездо
отбивать?" И снова у него заныли сразу все косточки.
- Нет, - сказал он, - тут мне не нравится: такой шум, прямо оглохнуть
можно.
И они полетели дальше. Дальше была роща, а за рощей - домик с дощатым
сараем.
Чик и Чирика опустились на крышу сарая. Чик сразу заметил, что тут нет
ни воробьев, ни ласточек.
- Вот где житье-то! - радостно сказал он Чирике. - Гляди, сколько
разбросано по двору зерна и крошек. Мы будем тут одни и никого к себе не
пустим.
- Чш! - шикнула Чирика. - Смотри, какое страшилище там, на крыльце.
И правда: на крыльце спал толстый Рыжий Кот.
- Эка штука! - храбро сказал Чик. - Что он нам сделает? Гляди, вот как
я его сейчас!..
Он слетел с крыши и так стремительно понесся на Кота, что Чирика даже
вскрикнула.
Но Чик ловко подхватил у Кота из-под носа хлебную крошку и - раз-раз! -
опять уже был на крыше.
Кот даже не шевельнулся, только приоткрыл один глаз и зорко поглядел на
забияку.
- Видела? - хвастал Чик. - А ты боишься!
Чирика не стала с ним спорить, и оба принялись искать удобное место для
гнезда.
Выбрали широкую щель под крышей сарая.
Сюда принялись они таскать сначала солому, потом конский волос, пух и
перья.
Не прошло и недели, как Чирика положила в гнездо первое яичко -
маленькое, все в розовато-бурых пестринках. Чик был так рад ему, что сложил
даже песенку в честь своей жены и себя самого:
Чирик, Чик-чик,
Чирик, Чик-чик,
Чики-чики-чики-чики,
Чики, Чик, Чирик!
Песенка эта решительно ничего не значила, зато ее так удобно было
распевать, прыгая по забору.
Когда в гнезде стало шесть яичек, Чирика села их высиживать.
Чик полетел собирать для нее червячков и мух, потому что теперь ее надо
было кормить нежной пищей. Он замешкался немного, и Чирике захотелось
поглядеть, где он.