Вдруг мчится стриж. Вперёд пронёсся, круг дал, да назад, да вниз, да вверх, вправо, влево – да всех мух, комаров и переловил.
– Вот, – говорит, – как летать надо, чтобы мух, комаров ловить. Вот какие крылья для этого надо, видела?
Посмотрела птица, – у него крылья длинные-длинные. Сложит их, – под ними и хвоста не видно. Узкие крылья, острые, как кривые ножницы, если их растопырить.
«Ну, так и в лес полечу, – думает птица. – Там себе что-нибудь промыслю».
Прилетела в лес, а там – чаща. Крылья за ветки задевают, хвост поворачивать не успевает.
А хвост у неё ни длинен, ни короток, ни широк, ни узенький – средненький.
Выскочила из чащи сорока, хохочет:
– Да разве с таким хвостом в лесу летать? Тут во какой хвост надо, видела?
И подняла свой хвост. А хвост у сороки длиннее самой сороки.
– Крылышки тебе поменьше бы надо, покруглей, а хвоста прибавить, чтобы верть – и повернула, верть – и в другую сторону. В чаще-то всё так.
Дёрнула хвостом – и нет её.
«Ну, – думает птица, – значит, на реку мне лететь надо. Там промыслю».
И полетела.
Тут первой сказке конец, а тебе ответ, – отчего у сороки такой хвост.